Твоя половина мира

Он вытащил из кармана трескучую упаковку и, повертев ее в руках, спрятал обратно: без транквилизаторов было плохо, но и с ними — нехорошо.

— Тили... — Элен тревожно посмотрела ему в лицо. — Что-то случилось?

— Нет. Я просто представил, как к нам относятся обычные люди. Не те, кто в нас верит или не верит, а те, кто знает, что мы существуем. Они должны нас бояться. Должны ненавидеть.

— И еще завидовать, — сказала она.

— И поэтому Компании никто не остановит, — поддержал Альберт. — Никто не хочет их останавливать, никто и не будет. Это же мечта! Таблетка счастья... Съел и увидел: через полчаса сломаешь ногу. И никуда не пошел, и ничего не сломал. Нельзя убедить людей, что это вредно, что в итоге они больше проиграют, чем выиграют, ведь они же... Секунду! — Он нацепил на ухо изогнутый усик и проворковал в микрофон: — Здравствуйте, Клаус Герхардович. Ну да, ну да, вы ведь сами... Да, Клаус Герхардович, непременно!

Максимов затаил дыхание: Альберт беседовал с самим Президентом — слегка угодливо, слегка развязно. Открытого панибратства он себе не позволял, но имя-отчество выговаривал нестарательно, проглатывая столько, что “Клаус Герхардович” превращался в какого-то “Клас-Герыча”.

— Хрыч, — пренебрежительно пояснил Альберт. — Психует из-за вчерашнего сообщения. Я не рассказывал, как он меня про форвертс допытывал?

— Это очень интересно, — оборвал его Тиль. — Свяжись-ка со своими барбосами. Кто у тебя за Люгером следит?

Альберт набрал номер и Через минуту отключился — не проронив ни слова.

— Жопа, — сказал он. — Леночка, прости, но это... Жопа. Полная.

— Потеряли, — догадался Тиль. — Что ж ты юродивых каких-то нанял?

— Это президентская СБ. — Альберт мученически вздохнул. — Люгер пропал совсем недавно. Ребята сразу не доложили, надеялись найти...

— Что значит “надеялись”? Кто у вас там служит — фрёйляйн пятнадцатилетние?

— Они в курсе, что я о них думаю, — угрюмо отозвался Альберт.

— Какая разница, что ты думаешь! —взревел Тиль. — Думает он!..

— Остынь, братец, — сказала Элен. — Если б не Альберт, мы бы и этого не имели.

— Альбертик, Альбертик!.. Облагодетельствовал, как же! — Тиль схватил его за плечо, так резко, что “Хаммер” вильнул в сторону. — Жить-то тебе сколько осталось?

— Сутки, — коротко ответил тот. — Даже меньше. Сегодня ночью или завтра утром. Я снова это вижу. С химией, без химии — вижу... Очень близко.

— Вот почему мы вместе! Скажешь, нет?

— Да. Поэтому.

— Альберт, у тебя... опять? — спросила Элен.

— Все то же самое. Конец — ив том варианте, в этом... Как — неизвестно. Просто смерть. Помнишь, мы с тобой на мосту разговаривали?

— Мы не разговаривали, мы лишь могли разговаривать.

— Не важно. Для меня прошедший форвертс не менее реален, чем... вот эта машина. — Он хлопнул по рулю. — Но тогда я был уверен, что форвардов убивает... гм... форвард Хаген. А теперь ясно, что Тиль — жертва. Чужиепортреты в сети, уведомительныезвонки в “Юниверс”...

Элен содрогнулась. “Здравствуйте. Ордер на Элен Лаур...” — это прозвучало как будто наяву.

— “Глобалис”, — отрешенно возразила она. — Я работала на “Глобалис”, и звонили туда.

— Лет сорок назад это было одно и то же: Корпорация “Евразия”. Антимонопольный комитет разделил ее на три Компании. Одну потом съели... Они же и съели — “Юни” да “Глобал”. Шут с ними, я вот о чем: раньше Люгер выстраивал какую-то легенду — внушал нам, что во всем виноват преступник Хаген и что неплохо бы отдать его на растерзание корпоративным очкарикам. В действительности Люгер просто уничтожал нас, каждого — своим способом. И Тиля, в том числе. Глупо верить, что Компания когда-нибудь с ним рассталась бы. Хаген — самый качественный материал, из него выжали бы максимум, а после... не знаю. Но это та же смерть, растянутая на месяцы, а то и на годы.

Альберт свернул с магистрали и, проехав по темной аллее, затормозил у шлагбаума.

— Цель Иеремии Люгера — избавление от всех форвардов, — продолжал он. — Но если тогда мы были включены в его план, то теперь нас там нет. Кажется, он понял, что мы видели тот форвертс и не собираемся ему следовать. И он...

— Поменял план, — сказала Элен.

— И теперь мы ни в чем не участвуем, все идет само.

Сергей развернул пакет и надолго присосался к горлышку — автоматический пост успел сканировать номер машины и поднять шлагбаум.

Альберт тронулся по узкой дороге дальше.

— Меня не волнует вопрос, зачем Люгер это делает. Тут все понятно. Непонятно одно: почему именно сейчас?

— Есть подозрение, что “сейчас” началось около двух лет назад, — поделилась Элен. — Мы это уже обсуждали. Тиль?..

— Обсуждали. Выяснили, что... — Он запнулся. — Да ничего мы не выяснили!

— Два года? — переспросил Альберт.

— В конце лета. У каждого в жизни что-то изменилось, по-крупному.

— Конец лета, позапрошлый год... — пробормотал он. — Август?..

— Август. Именно август.