Твоя половина мира

— Я с экспертной группой работал... в квартире Полушина, — с нажимом произнес Ефимов. — Потом появился ты. Рассказывал о горных лыжах, о том, как вы тащили на базу покалеченного пацана... Потом мы с тобой беседовали в гостинице. Ты... спас мою дочь. Жена собиралась везти ее в бассейн, а ты сказал, что там случится несчастье. Этого я тоже не забыл, Хаген. Нет, не забыл. Ну и ресторан, конечно!

— “Поросячий визг”, — сказал Тиль.

— Во-во! Совершенно безумная история! Ты мне пытался доказать про какие-то ракеты... бред!

— Бред, — кивнул Тиль.

Он .был ошарашен: Ефимов умудрился вспомнить несостоявшийся вариант, — по крайней мере те события, что касались лично его.

— Все, что ты перечислил, — верно, — сказал Тиль. — Но... ничего этого не было, мы выбрали другое.

— Вы — форварды?

— Так мы живем: ищем среди вариантов лучший. Говоришь, ты помнишь, как мы ехали в ресторан?

— Помню!

— Когда это было?

— Вот! — воскликнул Ефимов. — Вот это меня и убивает! Ведь мы... мы с тобой... — Он потерянно взглянул на часы.

— Только что сидели в твоем “Вольво”, да? Недалеко от “Поросячьего визга”. Да, Николай? Нет. Мы могли бы там сидеть — если бы тот вариант реализовался.

— Я наводил справки. Сравнивал. Сам знаю, что это невозможно. Я на себя и не рассчитывал. Провел небольшое расследование... В общем, я разыскал свидетелей. — Ефимов перешел на свистящий шепот. — Несколько человек видели меня в разных местах одновременно. То есть... конечно, в разных местах — разные люди. Видели, — повторил он. — Портье в отеле подтверждает, что я поднимался к тебе в номер. А домашние... Ира и Марта клянутся, что я в это время был с ними. Вахтер в гараже... консьержка... сосед... несколько продавцов... рабочие на заправке. — Ефимов устало махнул рукой. — Как будто у меня объявился близнец. Но ведь это был я! Я сам!

— Иными словами, не ты один осознаешь... параллельность событий.

— Да, можно и так сформулировать. Что ты на это скажешь?

— Ничего. Где Полушин?

— Прямо над тобой. Третий ряд.

Тиль обернулся и увидел бирку: “Полушин Федор Илларионович”. Он потянул за холодную хромированную ручку, и из стены выехал длинный ящик.

— Николай... Это он?

— Полушин, — подтвердил Ефимов.

— А теперь напрягись: чей труп вы забирали из квартиры перед тем, как я туда пришел?

— В твоем так называемом варианте? Его же и забирали.

Тиль втолкнул ящик обратно.

— Полушин жив, — сказал он. — Это не Федор, это кто-то другой.

— Посмотри как следует.

— Коля! — Игнорируя винтовку, Тиль начал расхаживать взад и вперед. — Мы с Полушиным братья. Не родные, даже не двоюродные. Но — братья! Мне не нужно пялиться на него два часа, чтобы узнать или не узнать... — Он резко остановился. — Значит, в варианте тоже его привозили? Этого самого мужика?

— Этого самого, — угрюмо произнес Ефимов.

— Прокол... — Тиль сунул руки в карманы и некстати рассмеялся. — Федя многое учел, кроме одного. Вторую легенду он не заготовил. Полагаю, и с первой-то мороки немало было... И когда мы увидели тот странный форвертс, когда выяснили, к чему он ведет, Полушин запустил второй сценарий. Но второго тела у него на примете не оказалось. Он подложил того же бедолагу — еще раз. Естественно, откуда он мог знать, что ты, человек случайный, каким-то образом запомнишь... Этот мужчина — не Полушин. Просто похож. В этом его несчастье.

— Ты заявляешь, что Федор Полушин жив и что убийца — он?

Тиль очнулся и с интересом взглянул на Ефимова.

— Ты его не найдешь. Даже не мечтай.

— Разберемся.

— Пока разберешься, он умрет от старости. Если только... — Тиль поперхнулся. — Если он вообще способен умереть.

— Что-нибудь конкретное у тебя есть?

— Натреплемся еще, времени навалом. “Пока стучу — питаюсь”, — как говорят в местах не столь отдаленных. Сотрудничать с правоохранительными органами не отказываюсь! — весело объявил Хаген. — Так что будем работать, Николай.

— Вряд ли, — сказал Ефимов. — Ты... дочь мою спас.

— О-о!.. Не беспокойся, дважды за одну услугу не платят.

— Много я для тебя сделать не смогу, — печально проговорил следователь. — Свободным ты отсюда не выйдешь. Предоставляю тебе выбор, Хаген. Последний выбор. После ареста тебе уже ничто не поможет: приговор вынесен, и сроки обжалования прошли. Да и фикция это — обжаловать приговор Евротрибунала. На помилование тоже не рассчитывай. Я, старый фараон, и то мурашками покрывался, когда материалы твои читал. Исключительную меру кому попало не назначают. А в лаборатории “Юниверс”...

— Коля, — Тиль скривился.

— Не представляю, что они с тобой творить собираются. Про эти исследовательские центры всякое говорят. Но убивать им тебя не резон.

— Я и в тюрьме поживу. Пока буду давать информацию — не повесят. А информация у меня не кончится никогда. Я же форвард.

— Общественное мнение... Боюсь, что жить ты будешь лишь до следующих президентских выборов. Независимо от своей ценности. А в лаборатории...