Твоя примерная коварная жена

– Увольняюсь я от вас, Элеонора Александровна, – с трудом выдавил он, и она чуть не подавилась горячим чаем от неожиданности.

– Что ты делаешь?

– Увольняюсь.

– Сейчас? Но почему?

– Так надо.

– Олег, я ушам своим не верю. Что значит, ты увольняешься? У «ЭльНора» такая трудная пора, я веду бой с тиграми, которые повсюду, и в этот момент, когда я нахожусь на грани банкротства, когда меня пытается сожрать «Ганнибал», когда меня предала Бутакова и бросил муж, ты заявляешь мне, что уходишь, и вместо объяснения говоришь, что «так надо»? Ты с ума сошел?

– Да ниоткуда я не сошел, – заорал вдруг Меркурьев и хлопнул кулаком по столу. Лакированная поверхность тихо пискнула, но устояла. – Не могу я остаться, понимаете? Не могу.

– Олег, ты работаешь в моей компании уже шесть лет. Мне казалось, что вместе мы прошли огонь, воду и медные трубы. Ты мне на выборах помогал. Поэтому мне кажется, что я имею право знать, что случилось? – Элеонора пыталась говорить спокойно, хотя спокойствия в ее душе и в помине не было.

– Элеонора Александровна, – Меркурьев прятал глаза, и Бжезинская вдруг ощутила, как паника накрывает ее ледяной волной. – Я не могу больше работать в «ЭльНоре». Скажите, кому передать дела.

– Но почему?

– Да потому что я больше не профессионал, – он как-то вдруг охрип, видимо, от большого волнения. – Это азы охранного дела – не испытывать эмоций к объекту, который охраняешь, быть над схваткой, понимаете? Хотя нет, конечно, не понимаете.

– Конечно, не понимаю, – аккуратно призналась Бжезинская, которая себя чувствовала в театре абсурда. Что-то в последнее время ее часто стало охватывать это состояние, будь оно неладно.

– Элеонора… Эля… – Он вдруг назвал ее семейным именем, которое у сотрудников было не в ходу. – Да как же ты, вы, а, черт… Неужели вы, Элеонора Александровна, не видите, что я вас люблю?

– Ты меня что? – Бжезинской казалось, что она ослышалась.

– Люблю… – Меркурьев говорил, и столько отчаяния было в его голосе, что она вдруг сразу ему поверила. – Давно уже. А в последнее время совсем в воздухе пробки вышибает. Нельзя в таком состоянии работать, беда будет. Она и так кружит, я же это чувствую, а трезво оценить не могу. Вот и думаю я, что лучше уйти, чтобы профессионал здесь всем занимался. Если у вас нет никого на примете, так я найду, вы не сомневайтесь. Но себе я больше не доверяю. А это все. Профессиональный конец.

– Иди, Олег, – устало попросила Бжезинская. – Ты иди сейчас. Ошарашил ты меня, если честно. Так что будет лучше, если мы оба возьмем тайм-аут, хотя бы до утра.

– Я работать не буду, – уперся Меркурьев. – Так что в эту сторону даже не думайте, Элеонора Александровна. А если в чем другом вам моя помощь нужна будет, так вы только обратитесь, я с радостью.

– Иди уже, помощничек, – в ее голосе прорвалось наконец-то скрытое раздражение. Любит он ее, видите ли. Все говорят, что ее любят, и вот, пожалуйста, все бросают наедине с проблемами и неприятностями.

Как же так вышло, что она осталась совсем одна? Даже Борис, ее Борис, с которым она прожила столько лет и которому родила двоих детей, теперь совершенно посторонний ей человек. Съехал в купленную ему двушку, днями не вылезает из своего ресторана, сам вместе с дизайнером расписывает стены, сам проводит собеседования, ищет шеф-повара, составляет меню.

Наблюдая со стороны, Бжезинская видела, что муж изменился, словно его испортили. Дети рассказывали, что в разговоре он то шутит и смеется, то вдруг кричит и бросает трубку. То названивает сыну и дочери, отвлекая от учебы, то уходит в подполье, словно они в чем-то виноваты. Бжезинская вдруг подумала, что, пожалуй, боится мужа. Она всегда боялась всего, что было непредсказуемым и опасным, как стихийное бедствие. Чего ждать от Бориса, она не представляла и была готова ко всему, даже самому худшему. И вот в такой ситуации Меркурьев ее бросает… Что и говорить? Вовремя…

Что ж, начальника службы безопасности она найдет нового, это не проблема. Главный инженер нашелся, и тот найдется. Но вот что делать с влюбленным Меркурьевым? Элеонора вдруг почувствовала искушение ответить на его чувства. В конце концов, женщина, какой бы сильной она ни была, нуждается в надежном мужском плече. Много лет она была Борису верной женой, и ей даже в голову не приходило ему изменять, но раз теперь ей нужна защита от Бориса… Может быть, Олег и сгодится…

Она прислушалась к себе, не шевельнутся ли в душе какие-нибудь чувства к теперь уже бывшему начальнику службы безопасности ее фирмы. Но в душе было пусто, сухо и неприкаянно, как в пустыне. Что ж, и в пустыне цветут сады, если захотеть. С этой мыслью Элеонора Бжезинская, вздохнула, надела свой стильный и дорогой до невозможности кожаный плащ, забрала папку, оставленную Ушаковым, зная, что не притронется к ней, потому что будет полночи гонять в голове мысли про неожиданно влюбленного Меркурьева и о том, что с ним делать, выключила свет в кабинете и поехала в свой пустой загородный дом. Больше всего ей хотелось разреветься.

Глава восьмая

Наши дни

Дмитрий Воронов