Твоя примерная коварная жена

Она подробно и обстоятельно изложила все симптомы так не вовремя навалившейся на нее болезни. Семенов слушал внимательно, иногда задавая уточняющие вопросы, делая пометки в большой белоснежной тетради, лежащей перед ним на столе, брал небольшие листочки для назначений, делал в них непонятные пометки и снова спрашивал, снова слушал. Впервые за последний месяц Элле было хорошо и спокойно на душе.

– А вы работаете без медсестры? – вдруг спросила она, осознав, что ее удивляет в этом кабинете.

– Отчего же. Прием я веду с медсестрой, но сейчас у нас не прием, а первая беседа, знакомство. Когда я решу, что именно надо с вами делать, то отдам вас в надежные руки своей медсестры Анастасии Ивановны, а пока мы с вами беседуем, она занимается другим пациентом. У меня вообще много персонала, и репутация у клиники нормальная, – сообщил он. Серые глаза смеялись, и Элла сконфузилась.

– Я вовсе не это имела в виду, – запротестовала она и вдруг расстроилась, что доктор Семенов намерен передать ее какой-то неведомой Анастасии Ивановне.

– Я знаю, – успокоил он ее. – Вот что, Эля, сейчас я отправлю вас к терапевту, затем на УЗИ внутренних органов и на томограф. Головушку вашу магнитно-резонансным способом изучим, чтобы уж сразу все плохое исключить, раз вы так волнуетесь. Завтра с утра придете сдавать анализы, только чур на голодный желудок. Если вам негде остановиться в Москве, то можете остаться у нас. Палаты у нас очень комфортные, сравнимые с пятизвездочным отелем. Правда, стоят так же. Еду можно заказать в палату, если выходить никуда не хочется. Ну что, уйдете или останетесь?

– Останусь, – решительно сказала Элла. Маму о своем приезде она не предупреждала, чтобы та особенно не волновалась из-за дочкиных проблем со здоровьем. Да и усталость навалилась неожиданно, связывая руки и ноги, повисшие безвольными плетями. Элла чувствовала себя, как путник, добравшийся до придорожной харчевни и упавший на пороге в полном изнеможении. – Вы не беспокойтесь, Витольд Михайлович, я вполне платежеспособна. По крайней мере пока.

– Я не сомневаюсь, – голос профессора звучал чуть суше, чем раньше. Он снова внимательно посмотрел на ее безвольно обмякшую в кресле фигуру и решительно сказал: – Вот что, пожалуй, анализ крови мы у вас возьмем прямо сейчас. Вы завтракали?

– Да.

– Давно?

Элла посмотрела на швейцарские часики, облегавшие ее запястье. Он тоже посмотрел на них и невольно улыбнулся. Да, деньги на палату в его клинике у пациентки явно были.

– Час назад.

– Что ели?

– Сырники с маком и сгущенкой и две чашки кофе.

– С сахаром?

– Да. И со сливками.

– Что ж, хорошо, – он отчего-то потер руки. – Сделаем анализ сейчас и завтра утром натощак. Сравним показатели. Что ж, Эля, я вас сейчас передам своим помощникам. А вечером обязательно зайду проведать. Вы не возражаете?

– Нет, не возражаю. – Элла смотрела ему прямо в невероятные серые глаза, и ей казалось, что в них отражается бушующее в ней пламя. Ей почему-то хотелось прикоснуться к крепким плечам под тонкой тканью бело-сиреневой докторской рубашки, ощутить стальную твердь мышц, и в этом желании крылось что-то настолько неприличное, что Элла густо покраснела. Так густо, как не краснела со студенческих времен, старательно вытравив из себя эту привычку.

Он с легкой усмешкой смотрел на ее зардевшееся лицо, будто знал что-то не подвластное ей. И столько силы было в его взгляде, неожиданно тоже нескромном, совсем не докторском, а мужском, оценивающем, что бушующий в ней пожар стал еще сильнее. Горячая волна, зарождающаяся где-то в глубине, поднималась снизу вверх, заливая желудок, сердце, легкие, горло и голову, не давая дышать, мешая произнести хоть слово, отключая сознание.

Элла попыталась вскрикнуть, чтобы запустить воздух в охваченную жаром грудь, но не успела, потому что потеряла сознание. Семенов еле-еле успел ее подхватить.

Глава девятая

Наши дни

Дмитрий Воронов

Поселок Солнечный вопреки своему названию встретил майора Воронова проливным дождем. Пронизывающий ветер гнал по улице желтые и красные листья, от луж поднимался пар, от которого разбитые тротуары казались укутанными туманной дымкой. Сильно пахло яблоками. От их мощного сладкого аромата начинала кружиться голова. Через заборы были видны яблони во дворах. С части из них урожай уже был заботливо собран, но кое-где ветви были еще увешаны налитыми плодами, которые, падая, устилали землю хрустящим под ногами ароматным разноцветным ковром.

Дом, где жил Антон Попов, Воронов нашел довольно быстро. В местное отделение полиции он, по некотором размышлении, решил не обращаться и обойтись собственными силами. Покосившийся деревянный домик выглядел уныло и даже обреченно. Жалобно скрипнула калитка, лениво забрехал облезлый, клочкастый, сразу видно, что старый, пес, привязанный к ветхой будке грязной перетертой в нескольких местах веревкой.