Твоя Противоположность (ЛП)

— Я счастлива, как никогда за долгое время, — папа сосредоточил всё своё внимание на мне, ища правду на моём лице. — И когда мы с Дереком расстались... или даже раньше, я не была уверена, что когда-нибудь снова буду счастлива. Европа помогла мне. Я никогда не пожалею, что уехала. Я не могу сожалеть об этом, потому что это помогло мне двигаться дальше. Но я рада, что вернулась. Я рада, что могу провести так много времени с тобой и Ванном. Я рада, что мы с Молли снова в одном городе. И я люблю свой фургон с едой. Честное слово, папа. Я не такая уж большая трагедия, как ты думаешь.

Моё признание помогло ему расслабиться. Его плечи утратили свои жёсткие линии, а бочкообразная грудь поднялась со вздохом облегчения.

— Я люблю тебя, Вера. Больше всего на свете. Я борюсь с этой проклятой болезнью изо всех сил, но если я не смогу победить, мне просто нужно, чтобы ты знала, что заслуживаешь всего самого лучшего в этой жизни. Тебе никогда не нужно сдаваться, малышка. Никогда.

Горячие слёзы защипали мне глаза, быстро стекая по ресницам на щёки. Я попыталась незаметно смахнуть их, но они продолжали капать.

— Я тоже люблю тебя, папа, — всхлипнула я. — Ты уже подарил мне всё самое лучшее. Тебе никогда не следует беспокоиться об этом. У меня всё есть. Благодаря тебе у меня есть фургон. Если ты беспокоишься о том, смогу ли я выжить сама по себе, то да. Ты сам об этом позаботился.

И когда я произнесла эти слова, я поняла, что они были правдой. Я была глупой в отношениях с Дереком, но не потому, что мой отец плохо меня воспитал. Он сделал всё возможное. Он позаботился о том, чтобы я знала, как повзрослеть и стать успешной.

Я просто не слушала его.

Папа наконец задремал, наполнив тихое пространство палаты лёгким сопением. В палату заглянула ещё раз Лиэнн, отец уже спал, а я заскучала с телефоном в руках. Сообщение Дерека всё ещё светилось непрочитанным в моём почтовом ящике, но я отказывалась открывать его... отказывалась признать его существование. Теперь посланий было больше. Я уже сбилась со счёта, сколько раз на моём телефоне появлялось новое уведомление. Очевидно, он решил, что я и есть та Вера, которую он ищет. Но я не стала читать эти сообщения.

Я не смогла.

— Держится хорошо? — спросила медсестра, проверяя показатели отца.

Я наклонила к нему голову.

— Он как Рип Ван Винкль²⁰.

Она нежно улыбнулась ему.

— Меня всегда поражает, как быстро он засыпает. Мне всегда требуется целая вечность, чтобы успокоиться.

— Он всегда был таким. И брат у меня такой же. Они словно теряют сознание.

— Мужчины, — пробормотала она, наклонив голову. — Они не беспокоятся о вещах, как мы.

Я вежливо рассмеялась, но она была не совсем права. Мой отец волновался больше, чем кто-либо из моих знакомых. И, может быть, иногда он был в этом прав. Она повернулась ко мне.

— Могу я принести вам газету или журнал?

— Конечно. Я бы с удовольствием почитала газету. Спасибо.

Через несколько минут она вернулась с "Геральд-Сан". Большинство отраслевых сплетен можно найти в интернете у пищевых блогеров или в интернет-журналах. Но газеты всегда печатали рецензии. Я сразу же переключилась на раздел "жизнь", желая узнать, есть ли что-нибудь новое в районе Дарема, и, возможно, проверить если там что-то о "Гурманке". Это был рискованный шаг, и никто не связывался со мной по этому поводу, но девочка во мне хотела верить.

Вместо местных новостей на меня с плоских страниц смотрело знакомое лицо. Это была заметка о новом ресторане в Шарлотте, производящего фурор на юго-востоке.

Я попыталась сглотнуть комок в горле, но, похоже, мне это не удалось.

На снимке был Дерек. Он прислонился к плите, окружённой гладкой сталью и блестящими аксессуарами. На накрахмаленном белом сюртуке шеф-повара не было ни единой складки, его имя и название ресторана были идеально вышиты на правой стороне груди. Его глаза на фото выглядели добрыми, в уголках рисовались морщинки, и они блестели от гордости. И его лицо. Его лицо было таким красивым, что почти причиняло боль.

В отличие от Киллиана, внешний вид которого вопил об опасности, хаосе и нарушении правил, Дерек был типичным американцем — блондин, голубоглазый, с чёткими точеными чертами лица. После того, как я переехала к нему, и всё стало еще хуже, я часто задавалась вопросом, был ли его успех больше связан с его внешностью, чем с его умением работать на кухне. Он был хорошим поваром, но не феноменальным.

Но не только его внешность и посредственный талант двигали его карьеру ввысь. Даже я могла признать, что этот человек обладал харизмой. Он был очарователен, мил, он заставлял всех чувствовать себя комфортно в компании с ним и вызывал в людях ощущение заботы. Никто не мог устоять перед ним.

Особенно я.

По крайней мере, до тех пор, пока я не усвоила урок на собственном горьком опыте.

Теперь ему удалось добиться национального признания. Меня это не удивляло. Разочарована в американском народе в целом, но не удивлена.