Твоя реальность — тебе решать

Вероника стояла напротив, взлохмаченная после сна, в майке и шортах, и казалась сама себе жалкой. Человека, стоящего напротив нее, в марте этого года словно подменили. Сейчас мать напоминала Нике Ивана Грозного, терзаемого манией преследования: везде враги, а самые коварные рядом. Переубедить в обратном было невозможно. Появление Никиты в жизни Вероники еще больше усугубило ситуацию, ведь теперь появился человек, которого можно был обвинить во всех смертных грехах (в том числе еще и несовершенных).

— Глупая девчонка! Дуреха! Не понимаешь, к чему все ваши встречи приведут?

— И к чему они приведут? — раздалось сзади, и женщины оглянулись.

В дверях кухни стоял Егор. Он и так долго терпел, выслушивая ругань, но в конце концов не выдержал. Беспочвенные страхи матери, ее неумолимый контроль за сестренкой, страх Вероники, приведший к скрытности — всё это давило на всех членов семьи. Обычно братья не вмешивались, но сейчас был другой случай. Отца не было дома — тот уехал на рыбалку с лучшим другом, а Ника не могла выдержать прессинга со стороны матери в одиночку.

— Егор! Не вмешивайся! Это тебя не касается! — припечатала мать.

Но парень прошел в кухню и встал рядом с матерью так, что Ника оказалась за широким плечом брата.

— Ты в этом тоже виноват!

— И в чём же? — спросил старший брат.

— А сам не понимаешь? Ты потакаешь ей!

— В чём я ей потакаю? Что я делаю?

— Ты и этот мальчишка…

— Мам, а тебе не кажется, что я достаточно взрослый, чтоб решить с кем общаться, а с кем нет?

— Он пользуется тобой!

Егор усмехнулся.

— Мной сложно воспользоваться.

— И при этом он пользуется. Ты же лечишь его бесплатно! Разве не так?

Старший сын опустил глаза, а потом вновь поднял их на мать, и та в который раз удивилась сходству сына и отца. Тот тоже опускал вот так глаза, потом смотрел, а она чувствовала себя идиоткой, полным ничтожеством. Это ужасно бесило!

— Я уже много лет не завишу от тебя, так зачем тогда ты считаешь мои деньги? — проговорил Егор. — Человек нуждался в помощи, я ее оказал.

— Вот как ты заговорил? А что же когда я тебя попросила сделать иглоукалывание моей подруге, ты цену назначил?

— Во-первых, к чему сравнивать ребенка и взрослого человека? Во-вторых, я тебе и тогда сказал, что она, судя по показателям, не нуждается в моих услугах, но вы настаивали, и тогда я назвал цену. Всё. Вот только не понимаю, причем тут эти двое и твоя подруга. Сейчас речь не о ней.

— А сам не понимаешь? Если эти двое нагрешат…

— А есть посылы, что могут?

— Ну они же подростки!

— Я был подростком, Серега тоже, но внуков у тебя пока нет.

— Егор!

— Я прошу, чтоб ты объяснила суть твоих претензий.

Лариса Андреевна сделала шаг к сыну и, вперив в него взгляд, процедила:

— Она мне соврала! Провернула всю эту аферу со школой.

— Она не соврала. Ты знала, что она поедет ко мне. Ты сама мне ее привозила.

— После уроков! А она ездила во время занятий! Да еще и не одна!

Егор хмыкнул.

— То есть если бы она даже во время уроков приехала одна, то всё было бы нормально. Но ты подняла весь этот шум из-за травмированного мальчишки, которого твоя дочь мне привезла, утаив этот факт от тебя? То есть из-за него?

— Я что? На китайском говорю? Я об этом и сказала… Всё из-за этого парня!

— Хороший пацан…

— Когда она забеременеет ты тоже так скажешь?

Но Егор ответить не успел. В руках матери ожил телефон, она быстро провела пальцем по экрану и прижала смартфон к уху, и все услышали встревоженный голос Ника, который тараторил:

— Ника! Ника! Это я! Я уже бегу. Я сам всё объясню…

— И что ты хочешь объяснить? — холодно поинтересовалась Лариса Андреевна.

Вероника, услышав запыхавшийся голос Егорова, протяжно всхлипнула за плечом брата, развернулась и вылетела из кухни, в прихожей загремели замки, а через мгновение хлопнула входная дверь. Мать поджала губы. Из трубки донеслось:

— Здравствуйте, Лариса Андреевна.

Женщина уже открыла было рот, но Егор выхватил у нее телефон, сказал в трубку:

— Ник, это Егор. Ника только что вылетела из дома. Найди ее. Она без телефона и… Напиши мне или позвони, когда найдешь ее. Всё. Давай.

Он выслушал короткий ответ и нажал отбой. Бросил телефон на стол, а потом посмотрел на мать.

— Думаю, нам нужно многое обсудить.

Глава 47. Отцы и дети.

Ребенок – не цемент, на котором

должен держаться брак,

а хрупкое существо, для

гармоничного развития которого

нужна любовь родителей,

а не просто присутствие

людей обоих полов.

Олег Рой. «Женщина и мужчина»

Лариса Андреевна уставилась на старшего сына, поджав губы. С ним не получится закатить скандал. Егор никогда не оправдывался, не отводил глаза, не спорил. Просто молчал и ждал, когда утихнет буря. Мать кричала, давя то на жалость, то на совесть, но ребенок не вступал в диспут. Да и воспротивился ее воле лишь один раз, когда она привела в дом Леонида Ржевского и сказала ребенку называть того папой. Егор не стал. У него был папа.