Твоя реальность — тебе решать

— Он один? А Уваров где? — спросила больше для себя Карина.

Лера бросила на нее взгляд и поднялась.

— Ты куда? — спросил Кир.

— Уварова нет…

— Так хоть узнаешь, как там да что…

— Лер, ну ты чего? — нахмурилась Ника, и Лера села.

Егоров обрадовался, увидев Веронику, обнял ее, подхватил рюкзак.

— А где…

— Тимка с родителями домой уехал, — быстро ответил он.

— Ну как там?

— Да как? Ну поорали, камеры посмотрели, а потом, как я понял, нашли фото Волковой, ну у того чувака, а там капец полный! И комменты, типа «сдохни, мразь» и всё такое.

— А тот дебил сильно пострадал? — спросила Клинкина.

— Да нет, Тимка лишь пару раз ему двинул. Нос разбил. Да и в связи с открывшейся правдой… считайте, Тимка отделался легким испугом.

— Так, а чего вы не вместе? — спросила Карина.

Но Ник не мог ответить на этот вопрос. Это его не касалось. Это касалось только Тима и его матери. Елена Николаевна кое-как поднялась, вышла в коридор, где ее и подхватил сын. Она шла, гордо подняв голову, но… будто по битому стеклу. Белые скулы от боли сводило судорогой. На крыльце дожидался дядя Леша. Увидев супругу, он побледнел и бросился к ней, подхватил на руки. Она что-то попыталась сказать, но только лишь замычала от страшной боли, уткнувшись лицом ему в плечо. На Тимке не было лица. Дядя Леша так на руках и донес жену до машины. Елена Николаевна что-то говорила Тимке, который не спускал с нее безумных глаз, а Ник не мог понять смысла этих слов, будто она говорила на китайском, а потом Фроловы уехали.

— Да, а чего? Уехали домой, щас песочить начнут, — пробормотал Егоров.

Лера поднялась.

— Пока, — сказала она и ушла, Ника побежала за ней, но почти тут же вернулась: Лера отправила.

— Слушайте, давайте по домам. Я уже ни петь, ни танцевать, — пробормотал Никита.

Ребята стали прощаться.

И всё-таки начался дождь. Природа, казалось, вздохнула, и посыпался мелкий плакунчик, даже не плакунчик, а так… дождевая пыль. Ник сжал сильней узкую ладошку.

— Пошли ко мне! — предложила Вероника.

Егоров хотел возразить, но девочка настояла. Родители не запрещали ей встречаться (даже мама после разговоров с братом и отцом перестала пилить), да и к Нику хорошо относились. Парень согласился.

Никита размешивал чай, да вздыхал. Вероника хлопотала тут же, подставляя розетки с вареньем, тарелку с печеньем, конфетницу, но Ник будто не замечал этого изобилия.

— Никита, — позвала Вероника, и парень поднял на нее глаза.

— Спасибо, всё было очень вкусно, — тут же воскликнул он, — а сладкое я не очень люблю.

— Да? А меня папа Винни Пухом зовет. Иногда еще Карлсоном. Очень люблю сладкое.

Никита улыбнулся, но лишь губами. Вероника подсела рядом, заглянула в глаза.

— Это из-за Тимки? — вдруг спросила она.

Ник вздохнул.

— Угу.

— Но ведь ты сам сказал, что ничего страшного, что разобрались.

— Да, разобрались… Вот только…

И Ник вновь увидел бездну ада в глазах друга в тот момент, когда Елена Николаевна стала оседать на крыльцо. Тимка себя не простит.

— Это ведь из-за девчонки? У него что… любовь?

— Ой, Ника, да какая там любовь?! Всё давным-давно умерло, выгорело! Она ему все нервы вытрепала. Такая су…, — но договаривать парень не стал, осекся, замолчал.

Вероника вздохнула. То, что у Уварова была девчонка, меняло всё. А ведь Лерка, эта дуреха непробиваемая…

— Я ни про одну девчонку никогда плохо не говорил. Даже когда Клинкина привязалась, попытался разрулить…

— Да, только она отвязалась от тебя, когда я ее выпорола!

— Ну ты еще приревнуй! Мне она до звезды! Да я даже не встречался ни с кем!

— Ой, да ладно заливать! А целоваться на плюшевом медведе научился?

Никита хлопнул глазами, а потом вдруг раскатисто засмеялся. Вероника усмехнулась:

— Что? Представил, поди?

— Медведь! Ой, не могу!

— Так что? Медведь? Собака? Зайка?

— Харэ угорать!

Вероника подождала, пока Ник просмеется, а потом уставилась на него. Парень моргнул пару раз, а потом заюлил:

— Ну, на сборах… Да ерунда…

— Ну да, ну да.

— Не, ну я рили говорю!

— Да я верю, чего ты? Но если у Тимки всё давно выгорело, то почему…

— Ника! Тимка мне не просто друг. Мы с ним с рождения вместе! Я его физиономию видел чаще, чем лица родителей. Просто там… это не моя история, пойми! Я знаю, что ты подруга с Лерой, но… это дело Уварова и Соколовой. Если кто и должен объясняться, то это точно не я. Пусть сами разбираются.

Вероника вздохнула, посмотрела на пальцы, которые разворачивали очередную конфету. Ник рядом хмыкнул:

— А ничего не слипнется?

— Нет. Если бы слиплось, то еще в третьем классе, когда я на спор с двоюродной сестрой слопала пять килограммов конфет из новогодних подарков.

— Победила? — улыбнулся Никита, чуть придвинувшись к девочке.

— А то! Правда диатез с попы выводили месяц.

— С попы? — усмехнулся парень.

Вероника тут же покраснела, отвела глаза, а потом, словно только вспомнила, спросила:

— А хочешь я тебе сыграю? — и она поспешила в свою комнату, парень пошел следом.

— А ты сидеть-то как… можешь? Или всё прошло без последствий? — потешался он.

— Никита!

Парень устроился в кресле, Ника села за инструмент.

— Что ты хочешь послушать? — вдруг спросила она.

Никита пожал плечами.