Твоя реальность — тебе решать

— Баранки гну! В детской энциклопедии были странички, где рассказывалось…

— А еще показывалось, — не унимался Тим.

— Да пошел ты! — буркнул Никита и всё-таки направился к кабинету, Тимка не успел его остановить, а Ник подошел и схватил за шиворот того самого прыщавого мальчишку, который что есть силы тянул на себя ручку двери. Парнишка вывернул шею и отпустил ручку. Дверь стукнула о косяк и тут же приоткрылась. В проеме появилась голова с короткой стрижкой.

— Нестеров! Я тебя убью! Я предупредила! — заорала голова, но заметила Ника и спряталась.

— Да блин! Эти овцы уже десять минут переодеваются! — взвизгнул тот самый прыщавый.

— А ты помочь хотел, что ли? — вставая рядом с Ником, спросил Тимыч.

Одноклассники Вероники переводили глаза с одного старшеклассника на другого и на баррикады не лезли.

— Прикинь, что там твоя сестра. Понравилось бы, если б за ней какой-то прыщ-извращуга подсматривал? — не унимался Тимофей (видать, никак не отпускала мысль о Дашкином взрослении).

— Да фигли там подсматривать? Было бы на что… — буркнул другой.

— Ой, простите сердечно! Не разглядел! А кто у нас тут? Половой гигант, что ли? Нигде не жмет? — усмехнулся Тимка, издеваясь над парнишкой. Ребята рядом захихикали.

— Вот и не фиг лезть! — припечатал Ник, и тут его, стоящего спиной к кабинету, неслабо приложили дверью по затылку. Он, схватившись рукой за голову, обернулся и увидел Веронику. Злость в зеленых искрящихся глазах сменялась удивлением. Ник, стоящий от нее в шаге, так ясно видел это. И затылок не так уж болел, и сердце встрепенулось от взгляда зеленых глаз, и губы сами собой тянулись в улыбке.

— Нестеров, скотина! — сзади Веронику толкнули, и она вынуждена была шагнуть к Никите, заваливаясь на него, — парень едва успел подхватить ее за талию.

Для девчонки она была высокой. Никите трудно было судить, но она точно была выше 170. Смотрела на него снизу-вверх в каких-то считанных сантиметрах, ее дыхание щекотало шею, но вот она уперлась ладошками в грудь парня и освободилась из крепких объятий. Ник, смущаясь, убрал руки с талии, даже отвел глаза, и только тогда заметил гвалт, творящийся рядом. Того самого юнца, сдерживая ранее данное обещание, учила жизни девчонка со стрижкой. Зажав ему голову под мышкой, она тянула его то за уши, то за волосы. Несчастный Нестеров, став красным как помидор, не мог отбиваться, только висел на жилистой руке одноклассницы, пытаясь освободить свою худосочную шею из крепкого захвата.

— Я тебя предупреждала, урод! Посмотреть хочешь? Хочешь? Сейчас покажу, так покажу, что глазки запасные понадобятся! — повторяла девчонка.

— Пусти, дура! Пусти, задушишь! — хрипел Нестеров.

Тимка подошел к ней и перехватил занесенную для новой пытки руку.

— Хватит с него! — сказал он серьезно.

Девочка вскинула глаза на Тимку и ослабила хватку. Нестеров будто только этого и ждал. Матерясь и плюясь, он бросился от нее, а этот старшеклассник с издевкой в глазах мог рассмотреть ее хорошо. Раскрасневшееся лицо, мокрые от пота виски и челка и ярость, плещущаяся в огромных шоколадных глазах. Блузка не заправлена в школьную юбку. Бант, который завязывался под воротничком, сейчас двумя примятыми полосками болтался на груди, потому что верхние пуговицы блузки были не застегнуты. В образовавшемся вырезе виднелась загоревшая кожа, которая свидетельствовала о том, что вне школы девушка предпочитает майки другого фасона. Тимка, сам от себя не ожидая, уткнулся глазами в этот клочок кожи. А девчонка, заметив это, зыркнула — все равно, что прокляла — и бросилась в класс, походя толкнув Тима плечом.

— Озабоченный! — долетел до парня полный ненависти шепот.

Тимофей охнул (изрядно так саданула!) и взялся за плечо, провожая ее взглядом. А она подлетела к двери в класс и дернула ее на себя. Девчонки попытались остановить, да куда там! В то же мгновение в кабинете почти хором заорали возмущенные мальчишеские голоса разной тональности. Тимку будто толкнул кто-то в спину, и он, не отдавая себе отчет, двинулся к закрывающейся двери, но та вдруг распахнулась вновь, едва не заехав по носу, и перед парнем предстала вновь девочка, сжимая в одной руке туфли, в другой — гетры. Но она будто не заметила Тимофея. Прошлепала босыми ногами мимо, встала к стеночке спиной и стала натягивать гетры. Бант так и болтался незавязанными лентами, но блузка была уже застегнута.