Твоя реальность — тебе решать

У Николая затряслись руки и, чтобы не выронить планшет, он даже пристроил его на край стола, а сам стал листать фотографии, что успел себе перекинуть Тимка.

— Соколова… Соколова… — повторял он, а лицо дрожало неприкрытыми эмоциями, и парню стало невыносимо жаль его, Ксению Николаевну… Жаль того времени, что они потеряли, того времени, что не вернуть… Жаль Лерку, выросшую без отца…

Фотографий было всего шесть, но Иванов успел пролистать их туда-обратно раз десять, прежде, чем поднял глаза на Тимку.

— А вы… У вас есть ее адрес? — спросил он.

Уваров улыбнулся, залез в карман брюк и извлек свой пропуск.

— Давайте тогда познакомимся заново. Меня действительно зовут Тимофей Уваров, но я не из инициативной группы. Я школьник, учусь в той самой гимназии, которую когда-то окончила Ксения Николаевна. И здесь я по собственной инициативе.

Мужчина взял пропуск, повертел в руках, прочитал всю информацию на пластике.

— Это сейчас вот так школьники выглядят? Сколько вам лет?

— Шестнадцать.

— Шестнадцать? Шутите?

Тимка усмехнулся и вынул из сумочки паспорт, протянул мужчине. Тот чисто автоматически взял, открыл…

— Ну, здесь видно, что ребенок, а вы…

— Ну, это всё костюм. А на фото мне четырнадцать.

— Вы родственник Ксении?

Тимка усмехнулся, так и подмывало сказать: «Нет еще, но буду», однако подросток взял себя в руки.

— Видите ли, Николай Федорович, я здесь не из-за Ксении Николаевны. А из-за… другой дамы. Ксения Николаевна никогда не была замужем, но у нее есть дочь — Валерия Николаевна.

Тимка открыл вторую папку с фото и протянул мужчине гаджет.

— Дочь? — упавшим голосом повторил Иванов, но планшет взял.

А у Тимки вдруг задрожали руки.

«А вдруг он не захочет этой дочери? А вдруг она не нужна? Или не поверит, что его? А вдруг…»

— Какая красивая! — в этот момент выдохнул Иванов и провел пальцем по экрану.

И Тимка затараторил, стараясь успеть вывалить всю информацию:

— Она родилась двенадцатого марта две тысячи седьмого года, спустя…

— Простите, я выйду… ненадолго…, — перебил Николай и полез из-за стола, а Тимка в растерянности остался в зале. Остановить, задержать Иванова у него не хватило смелости.

Глава 72. Игра стоит свеч.

Дойдя до конца, люди смеются

над страхами, мучившими их в начале.

Пауло Коэльо. «Брида»

Принесли лимонад со льдом. Парень, проигнорировав трубочку, отпил с края. В рот попали кубики льда, и Уваров просто разгрыз их, не почувствовав ни холода, ни свежести. В голове пронеслось столько всего, но взгляд скользнул по окнам, и Тим увидел Лериного отца. Тот стоял за окном, прямо напротив Тимки, и курил. Мужчина то затягивался так, будто это последняя сигарета в жизни, то забывал о ней, и та тлела, осыпая пеплом пальцы. Иногда он трогал лоб, будто у него мигрень, а потом в бессилии опускал руку.

— Как же ему хреново, — вдруг выдохнул Тим. — Киндер-сюрприз, блин…

Иванов вернулся, взял чашку с кофе и опрокинул его в себя, а потом вернулся к планшету. Он пролистывал фотографии и трогал лоб, и Тим не мог понять: рад Иванов обретенной дочери или нет. Однако надежда на благополучный исход еще оставалась. И тут мужчина отодвинул планшет, откинулся на спинку, закрыл лицо обеими руками и замер. Уваров не рискнул его позвать... А тот отвел широкие ладони, провел еще раз по чуть потухшему экрану. Изображение стало более четким, и две девочки в венках из порыжевших листьев вновь смотрели с экрана. У одной на щеках проступили миленькие ямочки. Мужчина вздохнул.

— Пятнадцать лет. Пятнадцать лет искать, перепутав фамилии. Дурак. Господи, какой дурак! Я убедил себя, что она Соловьёва. Как? И ведь убежден был! Птиц, блин, перепутал, и сокол превратился в соловья. А в итоге дочка без меня выросла… Я звонил… Звонил, но безуспешно… у меня до сих пор сохранился тот номер.

— Ксения Николаевна утопила телефон с вашим номером. А соцсетей тогда еще не было, — проговорил Тим.

— Забавно, да? Сейчас захочешь, не спрячешься, а пятнадцать лет назад…

— Лера так и сказала…

— Да уж… А вы, Тимофей, родственник Ксюши?

Мужчина посмотрел на подростка, а тот даже заерзал на месте.

— Нет. Не родственник, и как понимаете, не одноклассник Леры. Я ее парень.

Медовые глаза опасно сузились, и Тимка не удержался, усмехнулся:

— Простите, но сейчас вы смотрите как настоящий отец девочки…

— Я и есть настоящий отец, — заметил Николай и полез в сумку. Из кошелька была извлечена маленькая карточка, и мужчина протянул ее Тимке. — Это моя мама.

Если бы не эти слова, то Уваров спросил, откуда у Иванова Лерина черно-белая фотография. С крохотного прямоугольника смотрела Лера: та же короткая стрижка, те же медовые глаза, те же ямочки на щеках, потому что улыбалась девушка на фото от уха до уха.

— Надо же… Просто копия, — только и сказал он и вернул фото.

— Ксюша назвала дочь в ее честь. Я так хотел. Господи! Господи! Я дурак! Какой же я дурак! Она вырастила дочку одна! В семнадцать лет! А я… я даже не знал…