Твоя тень

Кейли стала матерью в шестнадцать лет. Старшая сестра Сью и ее муж Роберто Санчес удочерили Мэри-Гордон, когда девочке было всего несколько недель.

В конверте Кэтрин обнаружила также бумаги, подтверждающие факт удочерения Мэри-Гордон, и письма к дочери, которые ей необходимо будет вручить, когда та подрастет.

– Прескотт рассказал мне про эти письма еще несколько лет назад, – объяснил Зиглер. – Я не мог допустить, чтобы они получили огласку.

Дэнс вспомнилось, какими теплыми взглядами обменялись Кейли и Бобби в «Ковбойском салуне».

«Я ведь сразу заметила, что у Мэри-Гордон волосы светлые, а глаза голубые, – подумала Кэтрин. – Тогда как и Сью, и ее муж, латиноамериканец по происхождению, оба темноволосые и кареглазые.

Кэтрин невольно вспомнились размышления Эдвина:

«Не знаю, что там у Кейли стряслось, могу только догадываться, но, наверное, лет этак в шестнадцать с ней случилось что-то действительно скверное…»

– Но как получилось, что никто не узнал, что знаменитая Кейли Таун беременна?

– Так ведь Кейли вышла на большую сцену в семнадцать. До того времени она была темной лошадкой Бишопа Тауна. На втором месяце беременности Бишоп запретил дочери появляться в школе и нанял частного учителя для обучения на дому. Короче говоря, он обстряпал дело так, что все осталось в секрете. Для друзей все эти девять месяцев Кейли якобы горевала по погибшей матери. Чем не причина для затворничества? А остальным он втирал очки, будто после гибели Маргарет у их младшей дочери случился нервный срыв и сейчас бедняжка медленно, но верно приходит в себя.

– Я просто в шоке! Хотите сказать, он заставил Кейли отказаться от ребенка?

Зиглер в ответ покивал своей вытянутой головой и пояснил:

– Ну вот представьте. Бобби – двадцать два, Кейли – на шесть лет меньше: ситуация щекотливая. Хотя Прескотт был классный парень. Уж кто-кто, а он идеально подходил на роль отца не только для их ребенка, но и для самой Кейли. Она ведь в то время осталась совсем одна-одинешенька: мать погибла, а папаша все время в разъездах. Кейли тогда сделалась очень уязвимой. Их связь с Бобби – не мимолетная интрижка. Они и в самом деле влюбились друг в друга и собирались пожениться. Услышав про свадьбу, Бишоп прямо с концерта примчался во Фресно и с порога заявил: либо они соглашаются отдать ребенка на удочерение, либо он подает на Бобби в суд за изнасилование малолетней.

– Что, прямо так и сказал?

– Конечно, это же Бишоп Таун! Кейли ничего не оставалось, как согласиться. Но два условия она отцу все же поставила. Первое – девочку удочерит старшая сестра, чтобы она постоянно могла с ней видеться. А второе – Бобби остается в группе. На эти условия Бишоп счел разумным согласиться.

Картинка в голове Кэтрин постепенно начала проясняться.

– Так вот почему Прескотт вдруг запил и подсел на наркотики?

Зиглер удивленно вскинул брови:

– А я смотрю, вы не промах! Да, именно поэтому. Бедный Бобби просто места себе не находил. В конце концов обрел утешение, как это обычно и бывает, на дне бутылки.

– Но почему бы Кейли и не оставить ребенка себе? – спросила Дэнс. – Она ведь так хотела детей.

– Ну это бы точно не сработало, – горько усмехнулся Зиглер. – Только не с Бишопом, карьера которого была к тому времени уже на закате. Все надежды он возлагал на свою младшую дочь. Он не мог позволить какому-то там ребенку разрушить все его грандиозные планы.

– И для воплощения этих планов в жизнь ему нужна была непорочная девчушка. Бишоп хотел выстроить карьеру дочери на образе хорошей девочки из идеального мира.

– В десяточку! Предприимчивости Бишопу не занимать. В таких вопросах он любому коммерсанту даст сто очков вперед. Вы только загляните в эти книжки про вампиров и оборотней! Все дети сходят по ним с ума – и моя дочурка, кстати, в том числе. История про влюбленных и непорочных. Именно такой мы сейчас и видим Кейли Таун на афишах! Родители просто обожают эту концепцию хорошей девочки: все равно что в церковь на воскресную службу любимое чадо отправить! – и с радостью расчехляют свои кредитки, когда ребенок изъявляет желание послушать Кейли Таун. Бишоп прекрасно понимал, что стоит только дать родителям таких деток повод хоть на секундочку усомниться в невинности Кейли – хорошенькое дело: забеременеть в шестнадцать лет! – и обмануть их ожидания, как карьера дочери в одно мгновение полетит в тартарары!

Наверняка Дэнс утверждать бы не взялась, но ей почему-то казалось, что слушатели все-таки гораздо умнее и проницательнее, чем их малюет тут Барри Зиглер.

– Но вы ведь тоже на стороне Бишопа, так? – строго спросила Кэтрин. – Вы не могли допустить краха карьеры Кейли. Только не сейчас, когда каждая первая звукозаписывающая компания буквально на ладан дышит!

Плечи долговязого Зиглера поникли.

– Ваша правда, каюсь. Кейли – мой последний оплот надежды. Никого, кроме нее, у меня больше не осталось. Потеряв Кейли, я потеряю все. Мне сорок пять, и все, что я умею, – это продюсировать альбомы. Я не проживу на случайные заработки «продюсера по вызову». Тем более Кейли – гений. Уникум. Талантище. Единственная в своем роде!