Твоя Виктория

— У меня день Рождения через четыре дня. Приглашаю, — хитро подмигнул он. — 901 год — это не шутки. Я должен буду выбрать себе невесту из всех присутствующих леди. Приходи, если не боишься. А ещё — мы в заключительный раз активируем один очень мощный старинный артефакт. Он чувствует кровь нашего рода… И если каким-то чудом и Виктория окажется на этом балу — мы это узнаем… Мы проделываем это каждый год все столетия подряд. Но этот раз будет заключительным. Нам всем пора жить дальше. И родителям, и Викторио, и мне…

— Я обязательно приду на твой день Рождения. Обещаю, — и закрыла глаза. Я помнила, что к трем часам мне нужно вернуться в пентхаус Дана. Но как-то так вышло, что Джорнейс прилег на самый краешек моей кровати и уснул. Его тревожить мне не хотелось, поэтому я черкнула Дану смс, написав, что вернусь утром, и провалилась в сон.

В какой-то момент сквозь сон услышала какие-то переругивания шепотом. Это казалось забавным. Немного приоткрыла глаза. «Караул» на моей кровати уже нес Викторио, сменив на посту Джорнейса… Он шепотом произнес: «Тихо-тихо, спи», и поцеловал меня в лоб. Но мне было всё равно. И его прикосновение мне было безразлично. С учетом всех последних обстоятельств…

Когда с утра я открыла глаза, то увидела перед собой довольного Понилиона с тортом в руках, больше похожим на гору кака…, то есть на гору карамели. И всё в моей жизни стало возвращаться на круги своя. Через четыре часа мне предстояло очередное проведение лекции и отсеивание лишних кандидаток на сердце и имущество Даниана.

Настоящий Даниан:

Я играл, не переставая, примерно до часу ночи. Мелодия меня успокаивала и возникла твердая уверенность, что в конечном итоге всё будет хорошо. Просто фактор времени. К приходу смс я полностью пришел в себя и с уверенностью глядел в будущее. Затем прочитал вот что:

«Буду завтра утром. Не жди». Коротко и ясно. Но что я должен был подумать? Промучавшись половину оставшейся ночи, я написал ей: «Ты приняла его предложение?». Но ответа так и не последовало. Воображение рисовало самые прискорбные для меня картины. Как Кэя в объятиях Викторио. Мне это казалось омерзительным и неприятным. А картина под названием «Как они целуются» всё никак не исчезала и маячила перед глазами как надоедливая реклама, которая не позволяет насладиться интересным фильмом.

Не знаю, во сколько я уснул. Всю ночь мне снились какие-то кошмары, катастрофы и взрывы. Утром я проснулся злой, разбитый и подавленный. Был готов рвать, метать, ударить в глаз (исключительно Викторио) и вообще хотелось надуться как в детстве — чтобы все бегали вокруг меня и гадали, что же произошло с их любимым Даном. Когда вернулась Кэя, около часов 8 утра, сам того не желая и в душе себя коря, встретил её весьма неприветливо:

— Надеюсь, ты не после исполнения супружеских обязанностей возвращаешься? В этом деле я тебя подменить не смогу.

— Удачного дня, — так же хмуро как я спросил, ответила Кэялинда.

Да, похоже, её настроение было не намного лучше моего. Я принес из лаборатории напиток. Мы выпили необходимое количество для обмена телами и не глядя друг другу в глаза разошлись.

Я стал волноваться, и злость как-то испарилась. Что там такого вчера могло произойти? Я боялся, что она вернется радостная и с сияющими глазами. И обручальным кольцо на пальце. С другой стороны, мы ведь договорились, что до принятия серьезных решений ещё ждем четыре, но теперь уже — три дня.

Оказавшись во дворе рядом с замком Викторио, я подумал, что не хочу заходить внутрь и отправился исследовать окружающую местность. Это было глупо, потому как дом Викторио находился где-то на окраине «Бизнес-Леди». Надо было хотя бы зайти за водой. Но настроение было таким, что встреча с кем-либо могла бы закончиться фатальным исходом для совершенно безвинного человека. Но не успел я сделать и пары шагов в противоположном от замка направлении, как из центрального входа вышел Понилион и направился в сторону облюбованной мною беседки. Я же, вспомнив парочку известных фильмов, решил поиграть в детектива и направился следом.

В беседке уже сидел Викторио и не спеша попивал кофе. Ну или чай. Сквозь кружку было не видно. Странно. Обычно с утра пораньше он куда-то сматывается, а сегодня вот сидит в замке, наслаждается природой он там что ли? Или круассанами только из печи? Хотя нет, еда рядом с ним не стоит… Я так удачно встал, что даже при всём при том, что находился не близко, слышал их каждое слово. Разговаривали они громко, нервно и только что искры не сыпались в разные стороны.

— Как она?

— Проснулась. Улыбнулась. Умылась. Съела кусок шоколадного торта.

— Стоп. Она говорила что-нибудь о том, что чувствует? О своих эмоциях, мыслях? В конце концов — о своей обиде на меня?

Так… Если этот хмырь обидел мою девочку, ему не жить… Посмотрел на Викторио и просто обалдел. Не иначе как им выпит золотой напиток в концентрации, позволяющей омолодиться. Кружки так три. Но эффект потрясающий! И волосы отрастил. И подстригся модно — просто мачо! Слушаем дальше.

— Ни слова.

— Как считаешь, она очень обиделась?