Твоя Виктория

Тут на крыше появился Понилион. Не знаю, здоровались мы с ним сегодня или нет, поэтому просто ему приветливо кивнула. Он поймал мой взгляд и вернул свою улыбку в обмен на мою. А мне стало так хорошо и солнечно. Всё таки он очень милый.

Джорнейс первым накинулся на еду. Ел он с каким-то остервенением и исключительно мясо. Не думала, что можно так проголодаться. Тем более, он же вроде говорил, что увлекается сыроедением. Снедаемая любопытством, решила спросить:

— Джорнейс, а давно произошли перемены в Вашем рационе питания?

Он моего вопроса не ожидал и, очевидно, вообще участвовать в беседе не планировал, поэтому ответил лишь спустя минуту, когда сумел прожевать всё, что откусил от индюшачей ножки.

— Девушка, которая мне нравится, дала мне надежду, — и такой пристальный взгляд на меня. — Её условие заключается в том, что я должен суметь поднять её на руки. Да и вообще — носить на руках.

— Тогда у Вас были серьезные причины для внесения корректировок в рацион.

— Более чем, — хмуро сказал он. — Поэтому очень рассчитываю, что эта девушка меня дождется и раньше этого времени не примет предложение руки и сердца какого-нибудь выскочки, — и его взгляд с меня переместился на Викторио. Его странных намеков я не поняла, но и вникать в них особо не хотелось. Поэтому просто сказала из вежливости:

— Уверена, Вы ей очень симпатичны. И раз она дала Вам подсказку к своему сердцу — у Вас имеются все шансы на успех.

После этих слов Джорнейс сразу приосанился. Перестал есть словно холоп, впервые приглашенный за стол барина. К нему вернулись и благородная осанка, и утонченные манеры, и высокомерное выражение лица. Теперь кушать он стал размеренно и аккуратно, и я перестала переживать о том, что вдруг он подавится и помрет в этот прекрасный вечер.

Заиграла классическая музыка. Викторио пригласил меня на танец после того, как мы утолили первый голод и официанты переменили блюда.

Я сразу узнала эту песню «К Элизе». Я кружилась словно снежинка, платье развевалось при каждом повороте, я чувствовала легкое касание рук Викторио на своей талии, на одном из виражей он опрокинул меня на свои руки, сам встал на колено и… сделал предложение:

— Виктория, будь моей женой… — слегка запыхавшись, проговорил он. Честное слово, лучше бы меня сейчас уронили. Потому как было бы не так больно и обидно… Но проблема моя осложнялась тем, что из положения, в котором я сейчас находилась, встать самостоятельно было практически невозможно. Поэтому расслабилась и начала любоваться звездами… Обидно. Слезинка покатилась по щеке.

Не знаю, сколько прошло времени, возможно, секунды три, а может и целая минута, только к нам подошел Джорнейс. Забрал меня из рук Викторио, поднял на руки. И унес в какую-то комнату на третьем этаже прямо напротив кухни.

— Прости его, Кэя. Моя сестра должна была стать его женой. Но её похитили, когда ей было шесть. Мы долго искали. И до сих пор ищем. Уже прошло около девятисот лет. Мы надежду не теряем. Но родители сказали Викторио больше не ждать… Он более чем достаточно не создавал семью, не имеет детей. Мы всё понимаем. Поэтому когда он рассказал о тебе, мы обрадовались и огорчились одновременно. Вера Викторио подбадривала нас, а раз он решил жениться на тебе, то значит он больше не ждет и не надеется… Именно поэтому я переоделся девчонкой. Выражая таким образом протест. Я хотел сбежать из дворца. Но мне было никак не выбраться оттуда инкогнито. Поэтому просто притаился, всех сбодрил и… познакомился с тобой. Ты — замечательная. Теперь я понимаю Викторио как никто другой. И если честно — я намерен отбить тебя у него. Просто дай мне время. Через месяц с тобой на руках я смогу взобраться на любую башню, даже не запыхавшись…

— Я была влюблена, Джорнейс… В него. Верила до последнего, что наше счастье возможно. А что будет, если твоя сестра вдруг найдется? Я очень этого для вас всех желаю, но что будет с нами? Он меня сразу бросит? Он ищет ей замену, а я — настоящую любовь, своё второе я, подобное мне. В этом вся разница.

Мы сидели на кровати. Я прижималась к плечу принца, а он ласково поглаживал меня по волосам. Вот такая вот идиллия…

— Чья это комната? — спросила я. Джорнейс нахмурился, пристально посмотрел на меня. Я же уточнила — Твоя?

— Кэя, милая, это твоя комната, — растерянно ответил он. — Ложись спать, я побуду рядом.

Я повернулась на бок, лицом к стене. Он сидел на краю моей двуспальной кровати и стал бережно похлопывать меня по плечу, словно убаюкивая как малютку. И запел песенку… Меня укладывали спать как маленькую девочку: «До — воробушка гнездо, Ре — деревья во дворе, Ми — котёнка покорми, Фа — в лесу кричит сова…». И слезы высохли. Я повернулась к нему, заглянула в его лучистые карие глаза и искренне улыбнулась. Сейчас он казался таким родным. Чувствовала, что он понимал практически весь спектр моих эмоций, я же ощущала его боль, возникающую при воспоминаниях о сестре, переживания за меня, заботу и желание убаюкать меня, чтобы избавить от всех навалившихся сегодня невзгод…