Твоя звезда

Гостиница «Хутор Олеговичи» находилась в длинном одноэтажном здании. Логотип этот был на многих вещах в комнате, отделанной под боярские палаты. Комната была отремонтирована и меблирована прекрасно, на узких окошках висели роскошные занавески, на подоконниках стояли живые цветы, спускавшиеся по стене пышной зеленой гирляндой, в углу цвела огромными темно-розовыми цветами китайская роза.

– Надо бы еще узнать, что это за Олеговичи тут такие… – пробормотала Елизавета, разглядывая приготовленный для нее наряд, висевший на дверце большого шкафа из светлого дерева с узором. Она взяла платье, шитое золотой нитью, и красивую вишневую душегрею, подбитую нежным палевым мехом. – Слушай, где же они всё это взяли? Платье как будто старинное, а курточка вроде новая… В театре, что ли, местном? Слишком уж богато для театра, вряд ли… Сшито-то как, сшито… и мех – вроде норка стриженая… Может, специально для барыни-боярыни расстарались, то бишь для меня? И подарят потом, чтобы помнила, как люди гулять умеют. Так, а тебе что дали? Размер, конечно, не твой… Не рассчитывали, что мой муж подрастет и похудеет… Что? – подмигнула Елизавета Степе. – Будешь моим мужем, Степа, здесь, на свадьбе?

Степа стоял, держа в руках бархатный серо-голубой камзол, и в растерянности смотрел на Елизавету.

– А? Как тебе такое предложение? – рассмеялась Елизавета. – Ты просто чудесный мальчик, Степа. Даже не представляла себе, что можно так сохраниться в Москве и особенно в твоем мире, где всё прогнило. Одевайся. Или что? Не будем участвовать в балагане? Мы и так хороши с тобой, да? – Елизавета подошла к нему и встала совсем близко. – Какое у тебя лицо… Древняя раса какая-то… Осколки утерянной цивилизации, все погибли, а ты один остался… Всё как будто ненастоящее, красивое необыкновенно… Не бывает такой красоты в жизни… – Она осторожно провела по Степиной скуле. – Смотреть бы на тебя каждый день…

Степа почувствовал, что Елизавета взяла его ладонь в свою. Он замер, не зная, как быть. Конечно, ему эта женщина не противна, скорее даже наоборот… Но… как-то всё странно… У нее есть муж… И она гораздо старше Степы… У него была одна взрослая женщина, когда он служил в армии. И так это всё было неправильно, случайно началось, никак не заканчивалось, хотя она каждый раз говорила: «Всё, уходи и больше не приходи…» А потом сама его звала… Она работала в части, где он служил, в библиотеке, и была похожа на уставшую девушку. Спроси Степу, он бы не сказал, сколько ей лет. Она сама как-то остановила его, когда он уходил с книжкой. Налила чаю, завела в комнатку, обняла… И вообще женщины сами подходят к нему. Единственная женщина, которую Степа выбрал для себя сам, это соседка Вера. Да и то, выбрал – это громко сказано. Может быть, она вовсе и не такая, какой кажется. Вот сейчас, когда она вдруг стала покрикивать в телефон, резко, истерично, Степа уже и не знал, нравится ли Вера ему по-прежнему или не нравится…

– Почему вам можно, а нам нет? – прошептала Елизавета, прислоняясь к нему большой теплой грудью, обволакивая его собой, утягивая, уводя в свой горячий неизведанный мир, куда хочется зайти и раствориться в нем, пропасть на время, перестать думать, ощущая только это теплое, податливое, сильное тело, нежные руки, гладкую кожу, быстрый, сбивчивый шепот, горьковато-сладкий запах духов.

– Пошли, вставай, – обернулась к нему Елизавета, застегивая длинную красную юбку из узорной шерстяной ткани.

Степа задумался – разве она была в этой юбке? Неужели он не заметил? Ему казалось, что она в чем-то черном или синем – то ли брюки, то ли широкая летящая юбка, но не красная…

– Что, засмотрелся? – засмеялась Елизавета. – Думаешь, ты один такой красивый? Я тоже. Просто моя красота спрятана, не столь очевидна, как у тебя.

Степа одним движением поднялся и подошел к Елизавете.

– Зачем я вам? – спросил он.

– Ты вообще с ума сошел? Почему ты меня на «вы» называешь? – У Елизаветы чуть дрогнули губы.

Степе показалось, что она искренне обиделась.

– Тебе… – поправился он, хотя, глядя сейчас на эту женщину, красивую, уверенную, но такую взрослую, ему не верилось, что полчаса назад она полностью была в его власти. Власти… В чем его власть? В его теле? В лице? А как человек он ей интересен? А она ему?

– Что ты так смотришь? – немного смутилась Елизавета и провела ладонью по своему лицу. – Что, старая для тебя, да? – Она чуть усмехнулась.

– Нет… – Степа замотал головой, потому что меньше всего сейчас ему хотелось ее обижать.

– Тогда что? Всё. Я для себя всё решила. Осталось спросить тебя.

Степа вопросительно посмотрел на Елизавету. Она запустила руку в его волосы и так осталась стоять, придерживая его за голову.

– Я хочу, чтобы ты остался со мной.

– В смысле? – удивился Степа.

– Остался. Навсегда или… – Елизавета засмеялась и не стала продолжать.

Степа молчал.

– Я не понимаю твоего молчания. Так не получится, говори! – Елизавета потрепала его по волосам, провела ладонью по щеке и опустила руку.

– Я не знаю, – искренне сказал Степа – обо всем вообще.