Твоё лицо

Роки, так как остался последним (Виола не в счёт), должен был отправляться в магазин. Фари предложил, чтобы с ним пошла и Виола, ибо она знает город всё-таки лучше, чем они.

Те ушли, а Фари удалился в комнату с экранами. Вернулся он с крутящимся стулом и шляпой Роки. Нахлобучив её на голову, он обратился к Псевдо:

– Так, мерзкий фантом, зачем ты хотел убить Роки? Признавайся, – и он ударил кулаком по столу. – На органы хотел его распотрошить? Обойдёшься, его органы принадлежат мне, и я не желаю ни с кем делиться!

– Не заиграйся, – вставил Инди. – А лучше замолчи.

Фари закрыл рот ладонями, но в таком положении пробыл он не долго, так как вскоре вернулись Роки и Виола.

– Если вы не купили среднегазированной воды, то можете ночевать сегодня в магазине, – заявил Фари.

– Делать больше нечего? – Роки кинул в него бутылку с водой.

Фари поймал её и задумался.

– А что ты мне всё время сказать хотел, но я тебе не давал и перебивал? – спросил он у Роки.

– А если бы меня послушал сразу, то было бы лучше! – сказал Роки. – Ты разве брал ключи Инди?

– Не брал. Зачем они мне, я всё равно водить не умею.

– Ну и? Они не были у тебя в рюкзаке, они были, как и положено, у Инди, – объяснил Роки.

– Ой, – Фари быстро огляделся, потом посмотрел на «Псевдо»-недоразумение и спросил. – А с ним-то что делать будем?

А тот вдруг начал меняться на глазах: сначала он стал походить на Роки, потом на Инди, а после на Алфи. Но, наверно, этого Псевдо было недостаточно, ибо он увеличил скорость и менял своё лицо очень быстро.

Фари засмотрелся на это. Но у него от такого многообразия лиц закружилась голова, поэтому он спешно открыл бутылку с водой и облил Псевдо. А тот прямо на глазах начал… таять. От него осталась лишь одежда.

– Ой, – сказал Фари. – Ну и подумаешь, зато он теперь точно никого на органы не распотрошит.

– Чего? – не понял Роки, но Фари лишь пожал плечами.

***

Разрисовывать стену в доме Салима они закончили через две недели. За всё время, пока они писали на стене портрет, Фари успел хорошо сойтись с Салимом. Тот даже показал Фари свои самые интересные, на его взгляд, вещи. К примеру, он показал ему очень маленькие камеры. Те лежали у него в мешочке в ящике стола в кабинете.

– Их можно прикрепить куда угодно, и они всё будут снимать, – рассказывал Салим. – Они легко ловят связь самых ближайших устройств, и можно смотреть то, что они снимают через ноутбук или компьютер.

Фари не очень заинтересовали камеры, но слушать – он послушал.

Он задумался, а пока думал, оглядывал кабинет: преимущественно здесь были тёплые оттенки, поэтому, Фари здесь понравилось, даже несмотря на то, что дом, как говорит Роки – «халупа». Но тут ему очень захотелось спросить:

– А зачем вазы пятиметровые?

– Это же красиво. Их сделали на заказ.

Фари удивлённо оглядел вазы в комнате: почему бы не потратить деньги на что-нибудь другое? Почему именно вазы? Так ещё и странные: чересчур большие и торжественные, синие и без цветов. Для чего они тогда?

Фари спросил и об этом:

– Ну зачем же эти вазы вообще? И камеры маленькие? И портрет на стене?

– Ну а как же, – начал Салим, совсем не обижаясь на такой допрос. – Это же мой дом, как моё собственное лицо. Мои вещи – они тоже, как моё лицо.

– Презентабельность? – теперь Фари пришла в голову мысль, что, наверно, Салиму просто скучно. Бывает же так. Вот когда ему, Фари, скучно, то он начинает искать себе какое-нибудь интересное занятие, а вот Салим – интересную вещь. А раз у него этих вещей хоть отбавляй, то, пожалуй, ему часто становится скучно, возможно, из-за того, что живёт он один.

Фари стало не по себе. Одинокий, один в большом доме – это как чёрная кошка, это плохо. Ему стало жалко Салима, и, чтобы отделаться от этих мыслей, он посмотрел в окно, но на улице шёл снег, чего Фари очень не любил, поэтому малоприятные мысли никуда не делись.

– А вот скоро у вашего дома и в правду будет ваше лицо, – сказал он Салиму. – И какое!

А снег всё не переставал падать.

Когда прошло две недели, портрет был готов. Салим был в восторге, ведь работа получилась шикарной. Теперь каждый, кто войдёт в эту комнату, не сможет избежать глаз нарисованного Салима, который смотрел прямо на дверь. Кажется, что теперь всё под контролем под его внимательным и строгим взором светло-карих глаз.

Салим долго расхваливал нанятых художников, а больше всего ему казалось удивительным, что они все рисовали вместе и одновременно. Когда он пару раз наблюдал за ними во время их работы, то заметил, что среди них двое левшей, и рисуют те по бокам, рядом с одним всегда стоит амбидекстер, а с другим – правша.

Салим вышел вместе с ними на улицу, и всё продолжал говорить-говорить. Никогда ещё их клиенты не были такими красноречивыми.

Но Инди вдруг удивлённо остановился у своей машины. Она явно кому-то помешала, иначе как ещё объяснить то обстоятельство, что она была вся побита, искалечена, словно мимо проходила толпа вандалов. Правда, единственное, что им не удалось испортить, были окна.

– Бронированные, – восхитился Фари.

– Да уж, – Инди задумался. – Так себе радость.