Твоё слово

Память у него, на счастье, была крепкая. Запоминал он все моментально и надолго. Выяснилось это, кстати, не так давно, в разговоре с дядей Арши. Он довольно сильно удивился, когда племянник процитировал ему полстраницы из книги, которую читал всего однажды чуть не год назад.

Кстати, дядя что-то давно не заходил. Но оно может и к лучшему, потому что у Энри на общение времени не было, а от того, как дядя тоскливо скучает в углу, когда на него не обращают внимания, у мальчика почему-то неприятно ворочалось в груди. Будто он делает что-то нехорошее, хотя это абсолютно точно не так. Что может быть нехорошего в чтении книг?

На часах было без двадцати пять, и небо на востоке уже слегка голубело. Слова перед глазами расплывались, в голове поселился туман. Надо бы поспать, но его еще с вечера охватило какое-то предвкушение, волнение… что-то не давало ему успокоиться. Вполне возможно и адреналин от недосыпа…

— Ваше Высочество, — вдруг раздалось от двери.

Мальчик обернулся и с удивлением уставился на гостя. Обычно к нему в такое время никто не приходит.

— Господин Хоррх?.. — Энри видел его всего один раз, или, по крайней мере, помнит только один раз.

Но он знает не так много разумных существ, чтобы не запомнить их по именам. Почему-то, стоило увидеть мужчину в дверях, как скопившееся в теле напряжение отпустило. Будто именно его мальчик и ждал. Это облегчение заставило его наконец выдохнуть и вполне радостно улыбнуться гостю, пусть и нежданному.

— Рад вас видеть! — вполне искренне сказал подросток.

* * *

Рассвет сегодня был не особенно впечатляющим. Солнце за низкими монолитными тучами скорее обозначалось размытым белым силуэтом. Утро было туманным и влажным. Но мне в коконе покрывала и у Раша на коленках было тепло и уютно! Горячий мужчина сидел с голым торсом и даже не дрожал. Если честно, я была почти уверена, что он передо мной красуется.

Пока мы были на кухне и готовили чай, он успел и сладко потянуться, похрустывая суставами и выставляя на показ и волнующий изгиб спины, и плоский живот со слегка обозначенным прессом; и наклониться надо мной, закрывая мир своими широкими плечами; и чай заваривал, колдуя ловкими руками над заварником… Я послушно восхищалась, с удовольствием наслаждаясь зрелищем. Прицокивала, не отрывала от него взгляда, даже пару сальных шуточек опустила, на что Раш смущенно потупил глазки и захихикал, прикрывая рот ладонью.

Вообще-то, конечно, в краску он меня вгонял своим представлением, поэтому-то я старательно подыгрывала и шутила. Он делал вид, что верит, но периодически насмешливо блестел исподлобья глазами. Это не раздражало. Внутри что-то так приятно и сладко натягивалось, а стоило ему улыбнуться — распускалось ворохом разноцветных искр и окатывало волнами тепла до кончиков пальцев.

Я была просто до неприличия довольной и счастливой. Как, наверное, никогда. Мы болтали, сидя на крыльце, и наши слова невнятным шепотом расходились по пустой улице.

— Шур, — тихонько позвал он, укладывая подбородок мне на плечо, — а тебе нравится Высокий?

— Ну да, — кивнула я.

— А сильно?

— Очень! — улыбнулась я и ответила уже серьезнее, — Я люблю этот город. Наверное, это первое место, где я чувствую себя по-настоящему… уместно, что ли. Я везде могу приспособиться, конечно, — мне было неловко говорить серьезно и откровенно, но ему хотелось рассказать, — но вот так на своем месте, так правильно и, несмотря на все последние события, спокойно и счастливо я не чувствовала себя еще никогда. И нигде.

Он обнял меня крепче, и я засмеялась. Почему-то хотелось смеяться. Я всегда, в общем-то, плыла по течению, не оглядывалась ни вперед, ни назад, ни по сторонам. И все равно жила в ощущении постоянного бега куда-то… даже непонятно куда и зачем. А сейчас много всего происходит, надо оглядываться постоянно, думать о чьих-то там чувствах. Меня теперь с одной стороны связывает куча вещей, ограничивают движение, скрадывают свободу действий, а с другой — я себя чувствую почему-то свободнее. Хотя нет, не свободнее. Осмысленнее.

— Понятно…

Мне показалось, что он немного скис, и я уже хотела спросить, но тут дверь тихонько скрипнула, и из-за нее выглянула Ева. Льняные локоны скользнули с ее деревянного плеча, и их тут же подхватил легкий, но прохладный, ветерок. Кажется, сегодня будет не жарко.

— Пойдемте завтракать, может? — спросила она, — Вы давно сидите, а на улице прохладно.

* * *

— И что Марта ответила? — Дорик чуть не на стол залез, наклоняясь поближе ко мне, будто я говорю шепотом, и он может не расслышать ответ.

Я швыркнула, высасывая из чашки чаек, глянула мельком на привычно скривившегося от неподобающего звука Раша, который во время еды вообще не издавал ни звука.

— Говорит: «Добровольно ложиться в постель с мужчинами можно только для продолжения рода и за деньги! Вот ты лег бы в постель с мужчиной, если бы тебе ни дети, ни деньги не нужны бы были?», он конечно обалдел от вопроса!

Дорик фыркнул и уткнулся в стол.

— И что он? — поторопил Бор.