Твою беду руками разведу

И он остался. После ужина хозяйка и гость, немного смущаясь, сели рядом на диван и принялись смотреть с середины какую-то странную эксцентричную комедию. К концу фильма они уже перешли на «ты» и оба громко хохотали, не стесняясь друг друга, как самые настоящие друзья. Заснул Рафаэль мгновенно на том же самом сдувающемся матрасе. Почти сразу же вслед за ним абсолютно спокойным сном заснула и Лера.

На следующий день Рафаэль перевез к ней свои вещи. Их было немного: всего две не слишком набитые спортивные сумки, но Лере как-то сразу стало веселее от того, что в квартире появились мужские вещи. Она с радостью бежала после работы в магазин и покупала продукты к ужину. С полуфабрикатами было покончено, она готовила говяжью вырезку, парную курицу, а однажды завернула аж гуся с яблоками.

— Слушай, Лерка, ты никак по новой влюбилась? — спросила ее подруга Наташка, вместе с которой они однажды в обед, как гончие, бегали по продуктовым магазинам.

Лера замерла на ходу и задумалась. Потом посмотрела на Наташку абсолютно честным взглядом и сказала:

— Нет, не влюбилась.

— Ага! Так я тебе и поверила! — расхохоталась подруга. — Неужели ты одна стрескаешь столько мяса? Скажи уж лучше честно, что Андрей вернулся. Вернулся, да?

Лера отрицательно покачала головой.

— Ну тогда, значит, в твоей жизни появился другой мужчина. И не вздумай мне впаривать, что я не права!

— Другой мужчина… да… — Теперь Лера кивала головой, соглашаясь с Наташкой. — Я кормлю другого мужчину, причем с удовольствием, но… Но это совершенно не то, что ты думаешь!

— Интересно, что же можно думать про мужчину «не то»?

— Он… он мой друг и живет у меня вынужденно… пока… Я ему предоставила политическое убежище.

— Ну-ну… знаем мы эти политические убежища… сами их, бывало, предлагали… — презрительно хмыкнув, вытолкнула из себя Наташка и обиженно отвернулась к витрине овощного отдела.

Лера решила больше ни в чем ее не разуверять. В конце концов, они с Наташкой непременно помирятся, а обсуждать с ней Рафаэля она не станет. Он действительно ее большой друг, но другим людям, не посвященным в их проблемы, их взаимоотношения, возможно, понять трудно.

Однажды утром, когда они с Рафаэлем собирались на работу, у Леры вдруг потемнело в глазах. Бутерброд выпал из ее рук, из поля зрения сначала уплыл сам Рафаэль, а потом вся кухня размазалась в серую липкую массу. Очнулась она под капельницей на продавленной больничной койке в палате, окрашенной безликой голубенькой краской.

После всестороннего обследования медики выдали Леру Рафаэлю, объявив ему:

— Ничего страшного! Просто ваша жена беременна. Похоже, третий месяц пошел, но в женской консультации скажут точнее.

Лера с Рафаэлем не сказали друг другу ни слова, пока ехали домой. Когда уже сели рядом на диван, он сказал:

— Надо, наверное, сообщить Андрею.

— Перебьется, — буркнула Лера.

— А вдруг он обрадуется?

— Плевать! Я не собираюсь рожать!

— Почему? — очень удивился Рафаэль. — Ты ведь уже не девочка. Вдруг другого шанса не будет?

— Тебе-то какое дело? — зло выдохнула Лера.

— Ну… ты мне не чужая вроде. А Андрей… Он, может, только этого и ждет. Я не уверен, что моя Лиля согласится родить ему ребенка. Похоже, дети ей не нужны в принципе, как ни прискорбно такое констатировать.

— Все равно сделаю аборт, — упрямо гнула свою линию Лера.

— Да скажи же ты мне, зачем?! — рассердился Рафаэль. — В конце концов, ребенок не виноват, что ты с его папашей… разошлась…

— Помолчи лучше! — крикнула Лера и разрыдалась.

— А вот плакать не надо, — забегал он вокруг нее. — Говорят, ребенку очень вредно, когда его мать…

— Я не мать!

— Ну будешь ею.

— Рафаэ-э-ль… ну что ты несе-о-ошь… — рыдала она. — Я не собираюсь плодить безотцо-о-овщину…

— Ну это-то как раз можно уладить.

— Что значит «уладить?» — У Леры, с удивлением уставившейся на Рафаэля, моментально высохли слезы.

— Я тут подумал… Если хочешь, я могу развестись с Лилей. Она наверняка обрадуется такому предложению с моей стороны.

— Зачем?

— Ну-у-у… Мы можем с тобой… расписаться… Разумеется, фиктивно! — поспешил заверить ее он. — Только фиктивно! Чтобы у ребенка… как бы… был отец… А если ты в кого-нибудь влюбишься, так мы сразу разведемся, и все дела. Я не буду чинить тебе никаких препятствий, вот увидишь!

— Ты что, сумасшедший, да? — тихо спросила Лера.

— Нет, но…

— Ты же твердил, что любишь свою Лилечку до умопомрачения!

— А я и не отказываюсь, но ведь… В общем, ты и сама все знаешь про Лилю, чего лишний раз говорить. Давай распишемся, и ты спокойно родишь.

— Рафаэль, ты решил разводить руками мои беды?

— А что? То, что смогу, разведу… Постараюсь, во всяком случае…

— Да ну тебя… — отмахнулась от него Лера. — Дурь какая-то тебе в голову лезет. Сделаю аборт — и все дела! В конце концов, не я первая, не я последняя…

— Неужели ты даже не подозревала, что беременна? — удивилась Наташка.

— Представь себе! Были, конечно, кое-какие физиологические сбои, но они у меня и раньше случались, — грустно отозвалась Лера.

— Андрюхе-то скажешь?

— Не-а.