Твою беду руками разведу

Родителям Рафаэля Лиля умудрилась понравиться сразу и безоговорочно. Мать жениха сама отвела девушку в специальное ателье для новобрачных, где ей сшили потрясающее атласное платье до пола и изготовили фату в виде настоящей короны со шлейфом. Регистрация происходила в настоящем дворце с белыми колоннами, украшенными лепниной, и с широкими лестницами, устеленными коврами. Свадьба была многолюдной и шикарной. Молодой жених не мог наглядеться на невесту в белоснежном наряде. В общем, все, о чем Лиле мечталось в убогой детдомовской спальне, свершилось. «Картавой роже», «Лильке-лягушке» выдали и белоколонный дворец, и бальное платье, и принца по имени Рафаэль. Золушка отдыхает! Правда, вместо хрустальных туфелек на Лиле были модельные босоножки на высоких каблучках, но это ее ничуть не смущало. Походи-ка в хрустале, который не гнется! А еще не было кареты — ко Дворцу бракосочетаний их подвозила легковая машина, что гораздо лучше. Карета что? Раз — и обратно тыква! А автомобиль — он навсегда. Его можно даже вызвать когда надо к самому дому. И довезет куда скажешь.

Водворившись наконец в отдельную квартиру, Лиля начала ее благоустраивать настолько, насколько позволяли сначала средства родителей молодого мужа, а потом — его очень приличная зарплата. Нажившись в суровых каменных палатах, крашенных до половины стены темно-зеленой масляной краской, Лиля тяготела к кружевным занавескам, вазочкам, подушечкам и всяческим другим миленьким штучкам, которые, как ей казалось, делали дом уютным. Далеко не все в ее начинаниях нравилось Рафаэлю, но она всегда умела уломать его, вовремя подластившись к нему, распахнув халатик на уже вполне созревшей бело-розовой груди и потешно произнося его имя, начинающееся с буквы, воспроизведение которой ей никак не давалось.

Когда муж приступил к Лиле с разговорами о том, что неплохо бы завести ребенка, она предложила ему пожить некоторое время (весьма неопределенное) для себя. Супруг начал убеждать ее, что ребенок, мол, тоже будет для них, и тогда Лиля устроила ему такой головокружительный праздник плоти, что Рафаэль согласился: при наличии ребенка подобная чувственная феерия невозможна. Он согласился пожить, как выразилась жена, какое-то время для себя, не зная того, что Лиля в принципе не собиралась жить для других. И дело было даже не в том, что она не могла иметь ребенка. Даже если бы и могла, ни за что больше не допустила бы собственной беременности. О ней, о Лиле, никто никогда не заботился. Ее родили и бросили в жизнь: мыкайся как хочешь. Она больше не хочет мыкаться! Она хочет жить и радоваться каждой минуте. В ее, Лилиной, жизни нет места пеленкам, распашонкам, горшкам, коляскам, велосипедам, разбитым коленкам, двойкам и родительским собраниям! Она станет жить только для себя. Даже муж, в общем-то неплохой человек, нужен был ей только для того, чтобы обеспечивать сытую красивую жизнь и выполнять секс-услуги.

И они зажили с Рафаэлем вполне гармонично. Ему казалось, что она старается из любви к нему, а Лиля с удовольствием окунулась в домашние дела, потому что никогда в жизни у нее не было собственного дома и женских обязанностей. Все это было ей в новинку и доставляло почти чувственное наслаждение. Она готовила вкусную еду и уделяла большое внимание красивой сервировке стола, поскольку ничто не должно было напоминать ей детдомовскую столовку. Она покупала красивое постельное белье, нарядную одежду для дома и никогда не надевала ни мятых халатов в цветочек, ни тренировочных штанов, ни джинсов, поскольку наносилась их в детдоме. Лиля изгнала из своего быта все казарменное, казенно-безликое. Она хотела жить празднично-нарядно — и так и жила. Со вкусом и мерой она, правда, не дружила, но Рафаэль мирился с этим недостатком жены, поскольку по-настоящему любил.

Когда Лиля решила, что жизнь наконец-то устроена как раз по ее вкусу, ей вдруг встретился Андрей Шаповалов. Это был ее мужчина, и она впервые влюбилась. Все прежние любовники лишь радовали ее тело, а муж в дополнение обеспечивал еще и нарядную безбедную жизнь. Андрея же она полюбила. Впервые плотские удовольствия освятились любовью. Ощущения оказались ни с чем не сравнимыми. Лиля поняла, что с Рафаэлем придется расстаться. Он уже предоставил жене все, что мог, и теперь должен быть удален из ее жизни…

И вот когда муж без всяких понуканий и просьб с ее стороны сам куда-то свалил из квартиры и вроде бы не собирался претендовать на ее квадратные метры, с Андреем вдруг что-то случилось. Внешне все оставалось по-прежнему: он балдел от Лилиных ласк и становился совершенно ручным, но стоило выпустить его из постели, как лицо мужчины скучнело, а между бровями все четче пролегала трагическая складка.

— Ты влюбился в другую женщину? — как-то спросила своего возлюбленного Лиля, продолжая мелко-мелко целовать его в шею.

Андрей в недоумении выгнул губы и вместо ответа спросил сам:

— С чего ты взяла?

— Я чувствую…