Творческая личность. Как использовать сильные стороны своего характера для развития креативности

Вы редко увидите карандашный набросок, первоначальный эскиз или черновик проекта, сделанный ISTP. Они предпочитают скрывать свои методы, приемы и привычки в работе. При этом они готовы идти наперекор всему миру. Джорджия О’Киф говорила: «Я действительно играла с материалом… Я не бралась за работу, если она не была достаточно легкой»^{159}. Если ISTP занимаются сценическими видами искусства, они много импровизируют. Как комики и шоумены они остроумны, особенно хороши в ситуационном юморе. Как карикатуристы и художники-мультипликаторы они любят рисовать объекты с четким контуром. Если они писатели, то пишут кратко и используют самые свежие выражения и модный сленг.

Если вы ISTP, вы наиболее креативны в «латании дыр» и решении срочных проблем, когда нужно работать подручными средствами, как, например, во время чрезвычайных ситуаций. Вы можете стать еще креативнее, если будете учитывать реакцию других на ваши решения, а также то, как эти самые решения впишутся в глобальную систему вещей. Признайте, что вы идете своим путем, и используйте свою креативность для тех видов творчества, которые не предусматривают непосредственного словесного выражения.

Придумщик (ISFP) – интроверт, сенсорик, этик, иррационал

Возвращаясь мыслями в свои школьные годы, Пабло Пикассо вспоминал о том, что намеренно напрашивался на неприятности и провоцировал своих учителей – ему нравилось уединение наказанного. Его никто не беспокоит, и он может спокойно мечтать и рисовать. Если вы ISFP, подобный подход может показаться вам интересным и заслуживающим того, чтобы его опробовать.

ISFP постоянно ищут простор для действий и стремятся к установлению гармонии. Они мало говорят, но много делают. К этому типу людей относятся примерно восемь процентов мужчин и десять процентов женщин^{160}. Хотя этика – их главная сила, они ее скрывают, а миру показывают свою вторую по силе функцию – сенсорику.

Сами ISFP считают себя людьми креативными, хотя могут постесняться заявить об этом вслух, и искусство их, как правило, привлекает. «Когда появляется исключительно одаренный художник, скульптор, хореограф, режиссер, поэт-песенник, драматург, поэт, писатель, кулинар, декоратор или модный дизайнер, с большой вероятностью он или она оказывается ISFP»^{161}. Для них использование творческого поиска для самовыражения – один из лучших способов показать настоящего себя и привлечь внимание к своей работе. Однако вдохновение они черпают из своей глубокой эмоциональности и внутренней страстности, а это как раз те качества, которые им труднее всего выразить. Юнг говорил, что этикам «нужна необычайная словесная или художественная способность выражения уже для того, чтобы хотя бы приблизительно изобразить или передать вовне свое внутреннее богатство»^{162}. Если ISFP хотят представить свои идеи в полном объеме, им необходимо сначала развить свои артистические способности до определенного порогового уровня.

ISFP – Придумщики, которые тихо впитывают красоту и многообразие природы и способны «работать с тончайшими нюансами цвета, тона, текстуры, аромата и вкуса»^{163}. Их рефлексивность – вместе с качествами этика – одаривает их исключительной способностью к пониманию окружающих людей и животных. Когда это понимание находит выражение в творчестве, скажем, в рассказах, то появляются исключительно яркие, наделенные глубокими эмоциями герои.

Другим «классическим» представителем типа ISFP можно считать очень скромного человека – Чарльза Шульца, а также его тезку, героя, которого он создал: Чарли Брауна. Шульц умел подмечать тончайшие проявления человеческой природы и настолько упрощать их, чтобы их можно было передать художественными средствами комикса, да так, чтобы всем все было понятно. И вот что он советовал начинающим художникам: «Я думаю, вам следует рисовать исходя из своей личности и собственного опыта»^{164}. Именно так он и поступил с бандой карапузов из серии комиксов «Мелочь пузатая»: в каждого из них Шульц вложил частичку себя или своих близких и друзей. Идеи возникали в нем спонтанно – субботний комикс подсказывал идею воскресного и так далее. Все это происходило к огромному облегчению автора, потому что Шульц приходил в ужас от мысли о крайних сроках и к тому же не любил подолгу засиживаться за столом. «Я никогда не углубляюсь в тему, если это не смешно, – говорил он. – Думаю, я наловчился, скажем так, снимать пенки с поверхности информации и делать из них что-то забавное»^{165}. При этом Шульц консультировался с врачом или адвокатом каждый раз, когда обыгрывал какие-нибудь шутки на медицинские или юридические темы, чтобы удостовериться в правильности передачи фактов. С такой же профессиональной «порядочностью» он подходил и к другим деталям – например, перед его героем Шредером, когда тот играл на фортепьяно, стояла партитура реальной мелодии.