Творческая связь. Исцеляющая сила экспрессивных искусств

Уродливая идеология, существовавшая в нашей стране на протяжении 70 лет, нанесла ущерб нашему народу. Она засорила его ум, стерев из памяти подлинные человеческие ценности и отвергая священную уникальность каждого человеческого существа.

Переориентировать умы людей в сторону гуманистических идеалов – вот главная цель нынешней перестройки…

Не все изменения в жизни советских людей оказались позитивными. Политическая нестабильность, межнациональные конфликты и экономические трудности – все это привело к усилению человеческого страдания, интенсификации страхов и чувства безнадежности, разжиганию агрессии и саморазрушения…

Чтобы помочь людям пережить критические времена, предложить им не только материальную поддержку, но и, что более важно в сегодняшних драматических обстоятельствах, стимулировать их личностный рост перед лицом внезапных разрушительных событий… Психотерапия и психологическая помощь приобретают еще большую значимость. А они теперь безнадежно неадекватны. Например, в Ленинграде, городе с пятимиллионным населением, работает всего несколько десятков профессиональных психотерапевтов, в небольших городах их единицы, а в большинстве городов нет вообще.

Нужно понимать, что психотерапия официально рассматривалась как идеологический инструмент, используемый главным образом для того, чтобы усилить приспособленность личности к уродливому образу жизни. Профессиональное обучение вынуждало психологов и терапевтов подгонять науку под марксистскую философию. Даже сейчас психологическое образование нельзя назвать сколько-нибудь удовлетворительным.

Как ответ на этот кризис группа ленинградских психологов и психотерапевтов организовала независимый кооперативный центр «Гармония».

Мне неоднократно говорили о том, что визит моего отца в СССР изменил лицо советской психологии. Юлия Гиппенрейтер, профессор Московского университета, в разговоре у нее дома, за кухонным столом, сказала мне следующее:

До приезда Карла Роджерса психология как область исследований вызывала небольшой интерес, поскольку мы были сосредоточены на вещах вроде измерения движения глаз или других подобных, имеющих весьма относительную ценность проектах. Узнав о приезде Карла Роджерса, мы просто не могли в это поверить.

Когда же он приехал, мы боролись за то, чтобы попасть на его мастер-классы и переполняли аудитории на его лекциях. Получение опыта человекоцентрированного подхода от этого искреннего и весьма скромного человека изменило видение психологии не только у меня, но и у многих моих коллег. Теперь я обучаю преподавателей общению с учащимися и использую принципы фасилитации в моих занятиях в университете.