Творческие работники

– Давайте еще по одной, – вздохнул Кирилл Петрович и разом опрокинул рюмку в рот, крякнул, втянул с силой воздух: – Мне тоже приснился сон, – сказал он, глядя пристально на Савелия, мол, доверять иль не доверять? Потом решился: – Приснилось, будто я – дух! Так, плыву неторопливо над самой землей, ноги по траве волочатся. И все это в полном сознании, вот что главное! В полном! Про то знаю, что сплю сейчас, вернее, мое тело лежит в этой гостинице, а сам я с такой-то фамилией, именем, и год рождения помню…

– У духов небось и прописка есть?

– Не шутите! – строго сказал Кирилл Петрович. – Все эти сведения к телу относились, я их просто помнил и знал, как наяву. И вот гляжу на руки свои, ноги и думаю, если тело мое известно где лежит, то что ж такое это? Иллюзия или еще чего? Стал разглядывать попристальней ладони…

– Не проснулись? – перебил его снова Савелий. – Во сне на детали не сосредоточишься, тут же просыпаешься…

– Не перебивайте, потерпите! – с обидой сказал Кирилл Петрович. – Я и сам в точности так думал. Думал, если это сон, то и проснусь. А не проснусь – значит, видно будет, где я и что со мной? А сам гляжу все пристальней на ладони и никак разглядеть не могу подробностей. Тут я совсем собрался в одну точку взглядом, наяву так не напрягался, и… не увидел ничего. Не было рук! Так, сияние, мельтешение света, и землю видно насквозь…

– Может, и Земля такая же ненастоящая была?

– Не знаю. Земля, может, была и настоящая, место вроде острова, а на берегу бабы, мужики, тепло, костры горят, и, когда я подлетел, одна баба увидела и как закричит: «Дух! Дух! Смотрите!» И другие закричали… Я решил тогда от греха подальше и улетел.

– А страха не было, что рук вроде как нет?

– Не было. Даже и несущественно показалось. Себя же и укорил, помню, за то, что стал проверять…

– Надо было бы сюда прилететь и на себя со стороны взглянуть, на свое тело. Или приятелю явиться в виде призрака. Вот главная была бы проверка.

– Я и сам теперь так думаю, но тогда как-то в голову не пришло. Это ж в «Тут» все проверить хочется, а «Там», – он понизил голос, – может, никакой проверки и не надо? Естественность наступает.

– Красивый сон. А у меня был сон страшный. Еще во сне подумал (тоже вроде сознание полное было): «Эх! вот живешь и думаешь: нет никакой чертовщины! А встретишь – такой охватит ужас! Себя от страха теряешь, ни рукой, ни ногой не шевельнуть, и кровь стынет…»

– Так вот теперь я и думаю, – меж тем продолжал свое Кирилл Петрович, – кто же я на самом деле? Как тот китайский мудрец, которому приснилось, что он большая, красивая и очень счастливая бабочка, а после он проснулся и стал думать: кто ж он теперь? Та самая прекрасная и счастливая бабочка, которой снится, что она – Джуан Цзы, или это он, он – Джуан Цзы сейчас, настоящий, которому лишь снилось, что он счастливая и прекрасная бабочка?

– Но вот что интересно, – воодушевился и перебил Савелий. – Что чему снится? Дух – плоти или плоть духу? Ведь точно! Наяву вот она плоть! Зрима! А дух?! Неосязаем, сквозняк меж твердых стен.

– Во сне ж наоборот, – вставил мрачно Кирилл Петрович. – В моем сне…

– Точно! Там дух затвердевает. И действия (как наяву) не отклонить. Глыба. Поезд! Упрешься из всех сил… и просыпаешься в поту и страхе. Ничтожен человек, до чего ничтожен, я иногда подумаю! В собственном сне бессилен! Зато как высоко себя ставит, сколько про себя понимает! Чтоб как-то уравновесить, наверно. А то откроется ему истинная величина своя – с ума сойдет, подохнет от ужаса и тоски…

– Не так ничтожен, как слаб, – защитил размер человека Лектор.

– Я извиняюсь, – услыхал Савелий голос и, подняв глаза, увидел огромного детину возле их столика.

– Я извиняюсь, можно к вам присесть? – и без дозволения сел, отчего взгляд у Савелия стал неприязненным и каким-то очень неприятно отвлеченным. Этим взглядом он и посмотрел внимательно в глаза молодцу…

Но тот дружелюбно, хоть и мрачно объяснил:

– Вот лектор очень интересно говорил сегодня. А мы тут гуляем, – он махнул рукой в сторону стола, из-за которого ему делали призывные укоряющие знаки… – Сейчас! – крикнул он. – Я на минутку… Извиняюсь, – снова извинился он. – У меня вопрос есть. Если живем мы по программе, как вы говорили, то какую, так сказать, сейчас эпоху мы переживаем, какую часть по этой программе?

Кирилл Петрович только брови поднял, недоумевая.

– Ну вот я взял сегодня днем, забежал к бабке специально, эту книгу, – он наклонился поближе и сказал совсем тихо: – Ну, Библию эту… Там много всего, толстая книга. Как из Египта евреи вышли, как сотворил Бог мир и человека… Потом про Христа… Ну и задумался. Вот мы все по какой сейчас части этой книги живем? Я думаю так… – сказал он, сам себе отвечая. – Я думаю, эта часть последняя. Где про Страшный Суд.

– Это почему вы так думаете? – очень оживился Кирилл Петрович.

– Да ведь люди чуть-чуть, только-только жить сознательно начинают. А раньше, как мертвые были… Вроде как к новой жизни воскресают.

Кирилл Петрович нахмурился…