Творчество и критика

В этом-трагедия осознавшего себя «декадентства», и вот почему книжка стихов Вл. Пяста и непосредственно следующая за нею «Поэма в нонах»-так типичны для целой полосы «декадентства», и прошлого и будущего. Герой поэмы Вл. Пяста воскресает, находит в чем-то свое спасение; ну, а сам автор? После своей «Ограды» и поэмы, он не дал больше ничего, он замолчал, но интересно будет снова увидеть в литературе его новые произведения, если ему теперь есть, что сказать, если он вышел из своей «ограды». А он жаждал этого выхода еще в «Ограде», в одном из лучших стихотворений этой книжки:

Стой! Ни шагу! Останься, пронизанный светом,
Цепенеющий.
Знай, зажегся тебе твой дозор пламенеющий
Только в этом.
……………………………………
Берегись одного. Обводить себя кругом
Заколдованным.
В свой черед есть исход и другим замурованным
Друг за другом!

Исход есть-о, конечно! Но не всем дано после исхода из пустыни войти в землю обетованную-в подлинную живую жизнь. И благо тому, кто этот выход нашел, — если не Вл. Пяст, то другие его товарищи по судьбе, былые пленники собственной ограды.

1913.

III. ЗЕМЛЯ РОДНАЯ

(Стихи Ф. Сологуба).

«Поэт Смерти»-таков в общем ходячем представлении писательский облик Федора Сологуба. И, повидимому, справедливо: разве не Ф. Сологуб многократно и многообразно воспевал нежную, бледную, ласковую Смерть, разве не она-его Прекрасная Дама? Разве не высказывал он столь же часто свое отвращение к Жизни, этой «бабище румяной и дебелой»? Альдонса и Ева-это жизнь, румяная и пошлая: Дульцинея и Лилит-это смерть, бледная и прекрасная. И разве не сам Ф. Сологуб проклинал все земное, живое, тленное:

О, смерть! я твой. Повсюду вижу
Одну тебя-и ненавижу
Очарования земли…

И тот же Ф. Сологуб озаглавливает теперь книгу своих стихов: «Очарования земли»; он говорит теперь о своей любви к жизни, любви к земле; теперь для него «земли-родная»:

Земля докучная и злая,
Но все же мне родная мать!
………………………………
Как сладко землю обнимать!

Теперь поэт говорит о земном пути, прекрасном «в очарованьи здешних мест». Теперь он призывает нас любить землю, любить жизнь на земле.

Что-же это? Резкий перелом? Тогда-проклятия земле и жизни, теперь-любовь и благословение их? Утверждать это-значило бы плохо помнить и понимать творчество Ф. Сологуба в его целом. В свое время (в книге «О смысле жизни») мне уже случилось указать что мотивы «приятия мира» столь же свойственны поэтическому творчеству Ф. Сологуба, как и враждебные им звуки, отрицающие мир и жизнь.

Я люблю мою темную землю.
И, в предчувствии вечной разлуки,
Не одну только радость приемлю,
Но смиренно и тяжкие муки.
Ничего не отвергну в созданьи…

С самого начала поэтической деятельности Ф. Сологуба проявляется у него такое отношение к миру, противопоставление «лирическому» нет «иронического» да («иронического»-совсем не в обычном смысле этого слова). Почти весь конец первого тома сочинений Ф. Сологуба заполнен такими, «приемлющими мир» стихотворениями. «Поет мне ветер вольный речью буйной безглагольной про блаженство бытия», — говорит поэт; он «благословляет печали» своей жизни; земля кажется ему родною, его же телом и плотью: «родные мне-вершины и долины; как я себе-весь мир мне мил». И в других томах стихотворений-те-же мотивы, те-же звуки, то-же отношение к миру, к жизни, к земле: «жизнь моя горит одной молитвой сладкой, одним дыханьем бытия»… И от тяжелого проклятия земле («ненавижу очарования земли») поэт не один раз возвращался на родное лоно, «преодолев дикий холод» отрицания жизни:

Я снова радуюсь творенью
И все цветущее хвалю.
Привет вам, небеса и воды,
Земля, движенье и следы,
И краткий, сладкий миг свободы
И неустанные труды…