Творчество и развитие общества в XXI веке: взгляд науки, философии и богословия

Особенно поразили меня слова Дмитрия Ивановича о том, что невозможность одновременного сколь угодно точного измерения координаты и импульса частицы означает не ограниченность нашего познания, а ограниченность самих терминов (координат и импульс). В учебнике Д. И. [4] на стр. 90 это утверждение звучит следующим образом: «Неверно думать, что современный физический эксперимент недостаточен по точности для измерений “истинных” одновременных значений импульса и координаты микрочастицы. Напротив, он достаточно точен для доказательства того, что для микрочастиц одновременно эта пара не существует в природе».

В статьях и монографиях Д. И. Блохинцева квантовая физика представлена как совершенно новый этап в развитии научного познания мира, на котором человек приобретает творческую способность не только создавать новые понятия в процессе опытного познания реального, но и осознавать и предвидеть границы применимости этих понятий. Эту способность осознавать исследователем конечные пределы применимости своих понятий в процессе опытного познания природы можно назвать духовностью. Там, где эта способность отсутствует, там исследователи природы склонны отождествлять человеческую личность с бездуховным компьютером. Здесь уместно вспомнить слова А. Эйнштейна из письма к своему другу Морису Соловину о том, что он «не нашёл лучшего выражения, нежели выражение “религиозное”, для убеждения в разумной природе реальности и её постижимости человеческим разумом». И затем А. Эйнштейн добавляет: «Там, где это убеждение отсутствует, там наука превращается в бездушный эмпиризм. Чёрт с ним, если попы наживут на этом капитал» [5, с. 23]. В словах «бездушный эмпиризм» можно увидеть сомнение А. Эйнштейна в возможности каких-либо естественнонаучных и философских определений понятий «разумность» и «религиозность», и тем более «творчество» и «духовность».

Осознавая границы применимости понятий согласно принципам квантовой теории, Дмитрий Иванович, как физик-профессионал, мог «на пальцах» оценивать значение физических величин и предсказывать такие тонкие эффекты, как смещение спектральных линий, вызванного обратным действием поля излучения. Эта работа, выполненная в 1938 г., по существу содержала теорию лэмбовского сдвига, открытого лишь десять лет спустя, и послужившего началом квантовой электродинамики. Формула, полученная Д. И. в 1938 г., ещё до создания теории перенормировок, лишь на 20 процентов отличалась от знаменитой формулы Ганса Бете (1948 г.). К сожалению, эта важное открытие Дмитрия Ивановича не было по достоинству оценено современниками, а статья была отклонена редакцией ЖЭТФ. Работа стала известна научной общественности только в 1949 г. благодаря обзору Я. А. Смородинского в «Успехах физических наук» [6].