Творчество вечной жизни

Таков был странный метод общения Йоги Рамаяха с учениками. Он обучал постоянной осознанности и готовности в любой момент получить долгожданные ответы на важные вопросы духовного пути. Йоги Рамаях не разделял жизнь на «духовную» и «материальную». Всё, что он делал в жизни, было частью духовного пути. Он мало и редко говорил о духовном пути, он ежедневно демонстрировал его в своей повседневной жизни. Йоги Рамаях делал всё с совершенной осознанностью и тщательностью. Он сконцентрированно выбирал овощи на рынке, тщательно выбирал лампочку в местном магазине, глубоко вникая в то, какая именно лампочка более высокого качества и по хорошей цене, внимательно принимал экзамены у студентов своего медицинского колледжа, лично руководил ремонтом крыши в ашраме.

Даже если речь шла о самых мельчайших действиях, Йоги Рамаях совершал их удивительно сконцентрированно и в то же время совершенно расслабленно. Я помню, как он мог взять ножницы и разрезать бумажку, наблюдать за ним было одно удовольствие – это был шедевр осознанности в настоящем моменте.

Он обучал меня буквально всему: как правильно подметать пол, как экономно следует относиться к деньгам, как нужно подсвечивать ему фонариком, когда неожиданно вырубался свет в ашраме (перебои с электричеством частенько бывали в Индии того времени). Точно такую же внимательность он требовал в выполнении практик медитации крийя-йоги. Он обучал осознанно и внимательно изучать философские тексты и размышлять над их содержанием.

Человек, осознанный в малом, осознан в великом, потому что осознанность – это непрерывный процесс. Если ученик плохо подметал пол или скверно мыл кувшины на кухне, такой ученик, очевидно, был не готов к высоким практикам медитации, потому что всё взаимосвязано.

1.15. Мастер

Однажды утром я зашёл в комнату Йоги Рамаяха, для того чтобы узнать, когда мы выезжаем по делам в соседнюю деревню на рисовые поля и в медицинский колледж.

Обычно Йоги Рамаях совершал практики медитации по утрам, в середине дня, вечером и в полночь. В то утро его медитация затянулась, дверь комнаты была открыта, и я осторожно вошёл. Йоги Рамаях сидел на своей большой кровати со скрещёнными ногами в состоянии глубокой медитации, которое на санскрите называют самадхи.

Во время этого высокого состояния индивидуальное сознание растворяется в Боге. В самадхи прекращается дыхание и сердцебиение. Внешне человек кажется мёртвым. Если попросить врача осмотреть такого йога, то любой врач констатирует смерть. Спустя несколько часов или даже нескольких дней йог выходит из глубокой медитации, как будто вновь воскрешаясь к жизни.

Существует несколько уровней самадхи. На некоторых высоких уровнях самадхи волосы становятся дыбом, индивидуальное сознание полностью растворяется в Боге, в этом состоянии йог может находиться многие часы или даже дни. Во время медитации вокруг йога чувствуются мощные божественные вибрации, которые ощущаются как сильнейшие сгустки энергии. Любой человек, даже случайно оказавшийся рядом, получает сильнейшее благословение.

Когда тем утром я вошёл в комнату Йоги Рамаяха, я тут же понял, что он находится в самадхи. Он был в бездыханном состоянии, сидел с полуоткрытыми безжизненными глазами, его длинные волосы и большая борода стояли дыбом, это величественное и в то же время ужасающее зрелище заставило меня замереть на некоторое время.

Энергии, исходящие от Йоги Рамаяха, были настолько сильными, что я едва удержался на ногах, чувствовалось, что божественные вибрации заполняют всю комнату. Я тут же понял, что это очень важный момент, редко кому везёт увидеть йога в таком состоянии. Практически всегда йоги стараются скрывать от окружающих подобные медитативные состояния, и, только если вы постоянно живёте рядом с учителем высокого уровня, вы имеете возможность иногда увидеть столь высокое состояние самадхи.

Раньше мне приходилось видеть старинные кашмирские тибетские миниатюры, на которых изображались йоги в подобных состояниях, но теперь я видел это воочию.

Постояв рядом с Йоги Рамаяхом некоторое время, я почувствовал, что должен покинуть комнату, и тихо вышел, уединившись на веранде. Мне хотелось помолчать какое-то время и побыть одному, чтобы глубже вобрать в себя божественные энергии и прочувствовать великое благословение.

Спустя несколько часов Йоги Рамаях вышел из медитации, он был молчалив, с трудом понимая, что происходит вокруг. В тот день мы, естественно, не выходили из ашрама.

На следующий день он был почти в обычном состоянии, продолжал больше молчать и говорил только короткими фразами, а иногда просто подавал мне знаки жестами.

Йоги Рамаях практиковал медитацию каждый день, однако в столь высокие состояния он входил лишь иногда. Мне трудно сказать, насколько часто, ибо в основном эти высшие медитативные практики он практиковал за закрытыми дверями своей комнаты.