Творения

Осуждение Максима и его учеников могло быть просто очередным актом устрашения недовольных. Как бы то ни было, единодушие с императором церковные власти Константинополя проявили «не на страх, а на совесть». В формулировке приговора Максиму и его ученикам прорывается даже чувство мести за обиду, которую они нанесли власть имущим в Константинополе, отказавшись от церковного общения с ними и обвинив их в ереси[1996]. В народе приговор Максиму заметной реакции не вызвал[1997]. Рим был в общении с Константинополем, и никакого отклика на суд над исповедниками веры, провозглашенной Латераном, со стороны папы Виталиана и его клира, насколько мы знаем, не было[1998].

О жизни Максима Исповедника и его учеников в ссылке, их кончине и чудесах, совершавшихся еще при жизни святого, а затем на его могиле, известно из дошедших до нас свидетельств современников, которые мы здесь пересказывать не будем[1999].

Скончался Максим в крепости Схимарис 13 августа 662 г.; его ученик Анастасий — монах — незадолго до этого, 22 или 24 июня того же года; Анастасий — апокрисиарий, пережив их на четыре года и оставив ряд важных свидетельств[2000], умер 11 октября 666 г.[2001] В это время империей еще правил Констант, который переселился на Сицилию, где жил в Сиракузах, пока в 668 г. его не убил в бане сын того самого патриция Троила, который дважды выступал обвинителем Максима[2002].

Закончить рассказ о подвиге Максима Исповедника и его борьбе с ересью монофелитства хотелось бы словами Ж. — К. Ларше: «В 680 г. VI Вселенский собор (Константинопольский III) реабилитирует его (Максима) и канонизирует его учение о двух волях и двух энергиях Христа»[2003]. Хотелось бы. Но, к сожалению, для этого нет оснований. В Деяниях VI Собора о реабилитации Максима речи нет. Нет в них и хотя бы какого‑нибудь положительного упоминания о нем (не говоря уже о прославлении)[2004]. Было ли, как принято считать, канонизированное на Соборе диофелитство в точности учением Максима[2005] — вопрос, требующий дальнейшего исследования[2006].

III. Шестой Вселенский Собор и дело Максима

В составе Собора, созванного в Константинополе в 680–681 гг. по инициативе императора Константина Погоната, при поддержке папы Агафона, а также всего западного и византийского епископата можно выделить по меньшей мере четыре силы: 1) светская власть в лице императора и его представителей, 2) Рим в лице легатов папы, 3) византийские церковные иерархи, которые примкнули на Соборе к исповеданию Агафона, и 4) те, кто, как монофелит Макарий Антиохийский, не приняв исповедания Рима, были анафематствованы и оказались вне Церкви.

Для каждой из этих сил был характерен свой взгляд на историю Церкви в период монофелитских споров, свои интересы и свои богословские и экклесиологические позиции. Мы постараемся кратко представить каждую из них.

Позиция императора.

VI Собор стал настоящим триумфом Константина Погоната. Уже во время восьмого заседания (всего их было 18) отцы Собора провозгласили ему «многая лета», наименовали новым Константином Великим, защитником православия и примирителем. Причем ироизош — ло это сразу после того, как по повелению императора в диптихах[2007] Константинопольской Церкви было восстановлено имя папы Витали- ана[2008], которое было оттуда вычеркнуто незадолго до созыва Собора.

Имя Виталиана было дорого Константину потому, что не кто иной, как папа Виталиан поддержал его в критический момент, когда в 668 г. в Сиракузах был убит отец Константина, император Констант, и на престол претендовал армянин Мизизий. Свою признательность Ви- талиану Константин особо отметил в послании от 11 сентября 678 г. предшественнику Агафона, папе Домну, где впервые высказал идею о необходимости устранения существующего церковного раскола.

(О том, каким образом после возобновления общения Рима с Константинополем при папе Виталиане вновь возникло разделение, мы будем говорить особо[2009]. Факт тот, что на момент написания императором послания папе Домну общения Церквей не было).

Итак, в письме Домну император писал, что воспротивился вынесению имени папы Виталиана из диптихов Константинопольской Церкви (впоследствии его все же оттуда убрали и вернули лишь на VI Собор) «ради оказанной Виталианом при жизни любви к нам, во время восстания наших гонителей». Впрочем, это был лишь второй из приведенных им мотивов. Первым же был другой: «…потому что сохраняем полное равенство и считаем тех и других [т. е. и пап римских и константинопольских патриархов] православными» (Деян. Т. IV. С. 14).

Итак, в течение какого‑то времени до Собора император еще считал обе стороны православными, и выступая их примирителем, выражал надежду на то, что путем богословской дискуссии (созыв Собора предполагался в будущем, но пока считался неблаговременным) можно будет устранить разделение, возникшее между двумя Церквями, и состоящее в «бесконечном споре из‑за пустых тонкостей» (Там же. С. 12).