Творения

2.) Чрез это в образе мыслей станем мы выше Иудеев, которые, хотя и включают в число своих догматов, что Бог един (впрочем и сего многократно отрицаются, вдаваясь в идолослужение), однакоже не приемлют того, что Он есть Отец Господа нашего Иисуса Христа, мудрствуя вопреки собственным своим Пророкам, которые говорят в Божественных Писаниях: Господь рече ко Мне: Сын Мой еси Ты, Аз днесь родих Тя (Пс. 2, 7.). Иудеи доныне шатаются и собираются вкупе на Господа и на Христа Его (1.), думают, что можно угодить Отцу без благочестной веры в Сына, не знают того, что никтоже приидет ко Отцу токмо Сыном (Иоан. 14, 6.), Который говорит: Аз есмь дверь (Иоан. 10, 7.), и: Аз есмь путь (Иоан. 14, 6.). Посему, кто отказывается от пути, приводящаго ко Отцу, и отрекается от двери, тот сподобится ли вшествия к Богу? Противореча же написанному в Псалме восемьдесят осьмом: Той призовет Мя: Отец Мой еси Ты, Бог Мой и заступник спасения Моего: и Аз первенца положу Его, высока паче царей земных (Пс. 88, 27. 28.), если хотят они настоять в том, что сказано сие о Давиде, или о Соломоне, или о ком из последующих за ними; пусть объяснят, почему престол сего, изображеннаго у них в пророчестве, яко дние неба (30.), яко солице пред Богом (37.), и яко луна совершенна в век (38.)? И как не уважат написаннаго: из чрева прежде денницы родих Тя (Пс. 109. 3.); и еще: пребудет с солицем, и прежде луны рода родов (71, 5.)? Относить сие к человеку – вполне и до крайности неблагомысленно.

3.) Но пусть Иудеи, когда угодно им это, в разсуждении сих и сим подобных изречений, болезнуют обычным для них неверием; а мы приемлем благочестивое учение веры, покланяясь единому Богу, Отцу Христа (ибо Того, Кто дарует всем силу раждать, нечестиво лишать таковаго преимущества), и веруем во единаго Бога Отца, чтобы прежде, нежели преподадим учение о Христе, тем самым, что говорится об Отце, в душу слушающих влагалась, нимало не отделяемая от учения об Отце, вера во Христа.

4.) Имя Отца, вместе с произношением сего именования, дает разуметь и о Сыне, подобно как наименовавший Сына тотчас представляет в мысли и Отца. Ибо, если Отец, то, конечно, Отец Сыну; и если Сын, то, конечно, Отчий Сын. Посему, чтобы, когда скажем так: во единаго Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым и присовокупим потом: и во единаго Господа Иисуса Христа, не сделал иный нечестиваго предположения, будто бы Единородный имеет второе по порядку место после неба и земли, – прежде наименования неба и земли наименовали мы Бога Отцем, чтобы вместе с представлением об Отце представлять нам в мысли и Сына; потому что между Отцем и Сыном нет ничего разделяющаго Их.