Творения. Часть 2

Что же касается до другаго их очень неискуснаго и неразумнаго вопроса, какой предлагают они женщинам, то и на него не надлежало бы также отвечать более того, что сказано уже нами выше, а именно, что Рождение от Бога не должно измерять человеческою природою. Однако же, чтобы и в этом признали они себя виновными, хорошо будет встретить их опять у них же заимствованным вопросом. Вообще, если родителей спрашивают о сыне, то пусть разсудят, откуда у них рожденное чадо. Если родитель не имел сына, пока не родил, то, когда уже имеет, не совне и не как чуждаго имеет, но от себя, как собственность своей сущности и сходный с собою образ, почему сын виден в отце и отец усматривается в сыне. Поэтому если из человеческих примеров заимствуют они понятие о времени рождающих, то почему же из тех же примеров не заимствуют мысли о естественной связи детей с родителями и о принадлежности одних другим, но, как змеи, собирают с земли только годное для яда? Им, спрашивая родителей и говоря, не имел ты сына, пока не родил, должно было присовокупить и сказать: а ежели есть у тебя сын, то ужели покупаешь его со стороны, как дом или иное какое имущество? И отец ответит тебе: «Сын – не со стороны, но из меня; что отвне, то составляет мое имущество, и оно от одного переходит к другому, а сын – от меня, собственность моей сущности, мне подобен, и не от другаго во мне произошел, но рожден мною. Поэтому в нем весь я, сам пребывая тем, что есмь». Так бывает в действительности, и хотя родитель отличается по времени, как человек и сам происшедший во времени, но он имел бы всегда соприсущим себе свое чадо, если бы природа не положила преграды и не воспрепятствовала возможности. Ибо и Левий был уже в чреслах прадеда, прежде нежели родился он и родил его дед. Посему, когда человек приходит в надлежащий возраст и природа дает ему возможность, тогда по устранении естественных препятствий и вскоре делается он отцем происходящаго от него сына.

27) Итак, если спрашивали родителей о детях и знали, что естественныя дети происходят не совне, но от родителей, то пусть исповедуют и о Слове Божием, что Оно всецело от Отца. А спрашивая о времени, пусть наименуют и препятствующее Богу. Ибо тем самым, о чем спрашивали как бы в насмешку, надлежит обличить нечествующих. Посему пусть скажут, служит что препятствием Богу всегда быть Отцем Сына. Ибо признано уже, что есть рождаемое от Отца. А чтобы разсуждающие подобным образом о Боге совершенно признали себя виновными, для этого, как спрашивали женщин о времени, пусть доспрашиваются также у солнца о его сиянии или у источника об источаемом из него и узнают, что сияние и струя, хотя суть порождения, но всегда находятся с теми, от кого происходят. Если же и такие родители в отношении к детям имеют то, чтобы им быть таким и по естеству и всегда, то почему же, предполагая Бога чем-то меньшим вещей сотворенных, не выскажут яснее своего нечестия? Если же не осмелятся сказать этого явно и исповедуют о Сыне, что Он – не совне, но от Отца и по естеству Его рождение, притом же ничто не служит препятствием Богу (Бог – не то, что человек, Он больше и солнца, паче же Бог солнца), то явно, что от Бога и всегда соприсуще Отцу Слово, Которым Отец все не сущее привел в бытие. Посему, что Сын не из не-сущаго, но вечен и от Отца, это показывает само дело. А вопрос еретиков, предлагаемый родителям, обличает их злонамеренность. Ибо видели, что сообразно с естеством, наконец, посрамлены они и в том, что касается до времени.