Читаем Творения догматико-полемическое и аскетические полностью

Но мы слишком далеко отступили из-за привязанности к родственному нам городу[102], последовав наплыву скорби, (331) словно сильнейшему ветру; и пока мы были увлекаемы этим течением, мы весьма отклонились от направления нашего прямого пути.

Глава 6. Снова призывает его к исповеданию Антиохийского символа

1. Итак, о еретик, Символ, текст которого мы привели выше, хотя и принадлежит всем церквам (ибо вера для всех общая), но в особенности принадлежит городу и церкви Антиохии, то есть той, в которой ты был рожден, наставлен и возрожден[103]. Вера этого Символа привела тебя к источнику жизни, [Col. 153] к возрождению спасения, к благодати Евхаристии[104], к общению с Господом. И что еще более, – вот так необычайно мрачное и горестное огорчение! – даже к долгу служения, к высоте пресвитерства, к достоинству епископа. Неужели ты в несчастном ослеплении почитаешь это чем-то простым и незначительным? Разве не видишь, что ты наделал, в какую бездну ты вверг себя?

2. Утратив веру Символа, ты потерял все, чем ты был, ибо таинства священства и твоего спасения покоились на истине Символа. Ты полагаешь, что отрицаешь только его? Но я говорю, что ты отказался от себя самого. Но, возможно, ты не считаешь, что отрицаешь себя. Рассмотрим текст Символа. Если ты говоришь то же, что и раньше, то не подпадаешь под осуждение, но если многое иное и противное, тогда более не потребуется, чтобы я тебя обличал, поскольку ты осудил сам себя. Ибо если ты теперь утверждаешь иное, нежели говорится в Символе, и иное, нежели ты говорил прежде, то остается только, чтобы ты никому за исключением себя не приписал своего осуждения, когда увидишь, что суждение всех о тебе такое же, что и твое собственное.

3. Символ гласит: «Верую во единого и единственного истинного Бога Отца Вседержителя, Творца всех видимых и невидимых тварей; и в Господа нашего Иисуса Христа, Сына Его Единородного и рожденного прежде всякой твари, из Него рожденного прежде всех веков и не сотворенного». [Col. 154] Уже на это требуется от тебя ответ: исповедуешь ли ты это об Иисусе Христе, (332) Сыне Божием, или отрицаешь? Если исповедуешь, то все здраво. Если же нет, то как же ты теперь отрицаешь то, что сам прежде исповедовал? Итак, выбери, что ты предпочитаешь, ибо необходимо быть одному из двух. Так что одно твое исповедание, если оно сохранится, освободит тебя. Если же ты будешь отрицать, то оно первое осудит тебя.

4. Ибо ты сказал в Символе: «Верую в Господа нашего Иисуса Христа, Сына Его Единородного и рожденного прежде всякой твари». Если Господь Иисус Христос – Единородный и рожденный прежде всякой твари, значит, по твоему собственному исповеданию, Он, несомненно, есть Бог. Ибо никто иной есть единородный и рожденный прежде всякой твари, кроме как Единородный Сын Божий. Как рожденный прежде тварей, так и Творец всяческих – Бог. Как же ты называешь простым человеком, рожденным от Девы, Того, Которого ты исповедал предвечным Богом?

5. Затем Символ говорит: «Он рожден из Отца прежде всех веков и не сотворен». Этот Символ был произнесен тобою, это ты сказал в Символе, что Иисус Христос рожден из Бога Отца прежде веков и не сотворен. Неужели Символ говорит что-нибудь о тех фантазиях, которыми ты теперь бредишь? [Col. 155] Неужели даже ты сам говорил [такое]? Где, я спрашиваю, эта «статуя» или где твое «орудие»?[105]

Да не будет, чтоб это было чье-либо, кроме как твое. Где то, чему ты полагаешь нужным поклоняться не как Богу, а как образу Божию, считая Господа Иисуса Христа наподобие статуи и делая из Господа славы инструмент[106], богохульствуя, будто нужно почитать Его не ради Него Самого, [Col. 156] а ради Того, Который будто бы в Нем дышит и звучит?

6. Ты сказал в Символе, что Господь Иисус Христос рожден от Отца прежде веков и не сотворен, что, очевидно, свойственно только Единородному Сыну Божию, так что происхождение Его не есть сотворение [Col. 157] и Его можно назвать только рожденным, но не сотворенным, ибо противно существу самого дела и противно славе [Божией], чтобы Создатель всяческих считался созданием, а Творец всяческих начинался бы так же, как все, что от Него имеет начало. (333) И потому говорится, что Он рожден, а не сотворен, поскольку Его рождение уникально[107], а не есть общее творение. И коль скоро Он есть Бог, рожденный от Бога, совершенно необходимо, чтобы божество Рожденного имело бы все, что имеет и могущество Родившего.

Глава 7. Продолжает довод на основе Антиохийского символа

Перейти на страницу:

Похожие книги

Русская Церковь накануне перемен (конец 1890-х – 1918 гг.)
Русская Церковь накануне перемен (конец 1890-х – 1918 гг.)

В царствование последнего русского императора близкой к осуществлению представлялась надежда на скорый созыв Поместного Собора и исправление многочисленных несовершенств, которые современники усматривали в деятельности Ведомства православного исповедания. Почему Собор был созван лишь после Февральской революции? Мог ли он лучше подготовить Церковь к страшным послереволюционным гонениям? Эти вопросы доктор исторических наук, профессор Санкт-Петербургского государственного университета С. Л. Фирсов рассматривает в книге, представляемой вниманию читателя. Анализируя многочисленные источники (как опубликованные, так и вводимые в научный оборот впервые), автор рассказывает о месте Православной Церкви в политической системе Российского государства, рассматривает публицистическую подготовку церковных реформ и начало их проведения в период Первой русской революции, дает панораму диспутов и обсуждений, происходивших тогда в православной церковно-общественной среде. Исследуются Отзывы епархиальных архиереев (1905), Предсоборного Присутствия (1906), Предсоборного Совещания (1912–1917) и Предсоборного Совета (1917), материалы Поместного Собора 1917–1918 гг. Рассматривая сложные вопросы церковно-государственных отношений предреволюционных лет, автор стремится избежать излишней политической заостренности, поскольку идеологизация истории приводит лишь к рождению новых мифов о прошлом. В книге показано, что Православная Российская Церковь серьезно готовилась к реформам, ее иерархи искренне желали восстановление канонического строя церковного управления, надеясь при этом в основном сохранить прежнюю симфоническую модель отношений с государством.

Сергей Львович Фирсов

Православие