Творения. Книга вторая

Первый путь есть ближайший (не более 1100 верст) и более удобнейший, и лежит в пределах Камчатской епархии; второй гораздо далее (более, 2200 верст) и сопряжен с большими неудобствами, ибо надлежало ехать более 150 верст по не прочищенным еще лесам, и непременно быть в пределах Иркутской епархии.

Но позднее время заставило меня решиться избрать последний путь, хотя и труднейший, но более безопасный; ибо первый путь почти весь лежит по реке Мае, которая около половины апреля в вершине вскрывается от льда, и, следовательно, ехать по ней в позднее время очень опасно и даже невозможно.

Относительно же прогонных денег, чтобы не требовать их прямо на проезд из Охотска в Аян чрез места, принадлежащие Якутской области и, следовательно, не Камчатской епархии, я рассудил требовать (и требовано) из Охотского казначейства от Охотска прямо до Ситхи морем на расстояние 5666 ¹/₂ верст с тем, что из сих денег будет употреблено и на переезд из Охотска до Аяна, и из Аяна в Удское, и обратно, без требований на то особенных денег.

27 марта утром отправились из Охотска и, проехав по почтовой дороге, сначала на собаках, потом на оленях, и, наконец, на лошадях 900 верст, 4-го апреля прибыли на станцию, называемую Чуропча, в 140 верстах от Якутска; и того же дня отправились в Амгинское селение, чрез улусы, где, по предварительному предписанию г. начальника Якутской области, были приготовлены для проезда моего лошади и местами исправлены дороги, (ибо Якуты вообще ездят верхами и лишь только начинают еще ездить на санях), и 6-го ч. утром прибыли в селение Амгинское, принадлежащее Иркутской епархии, где находится церковь и три священника; и так как день был воскресный, то я решил отправить здесь литургию и отправил.

На первой станции от Охотска (на Мете) живущие Якуты просиди меня отслужить молебен и помолиться о том, чтобы Господь избавил их от бывающей по Охотской дороге почти каждогодно на лошадей заразы; и я охотно исполнил их просьбу. Также и в проезд мой с Чуропчи до Амги, один голова Якутов просил меня отслужить молебен по случаю, что в их улусе уже несколько лет сряду не родится трава на сенокосах; но при всем желании моем я отказал ему в его просьбе тем, что они принадлежать не к моей пастве, у них есть свой архипастырь, который может о них молиться.

Стоит заметить здесь, что Метинские Якуты, как мне сказывали, решились просить меня отслужить молебен потому, что, когда я ехал на епархию в 1841 году, и в проезд мой через станцию Юдомский крест, (принадлежащую Камчатской епархии) я, по просьбе случившихся в то время там проезжих, отслужил молебен, то говорят, будто бы с того года несколько лет сряду не было заразы на лошадей по всей Охотской дороге. Если это правда, то слава и благодарение Богу, исполнившему молитвы молившихся тогда! Я же отнюдь не смею отнести этого к силе молитвы моего недостоинства, ибо я не о себе глаголал и молился, но архиерей сый лету тому.

В самый день прибытия моего в Амгу большая часть жителей подверглась общему поветрию, открывшемуся в Якутске в последних числах марта. Поветрие это не миновало и меня и всех бывших со мной. Впрочем, действие сего поветрия было не тяжко: после жару с ознобом, бывшего от 30 до 45 часов, появлялся сильный кашель с мокротами, который проходил чрез 8 или 12 дней.

9 числа отправились с Амги, по Аянской дороге, по станциям, устроенным Компанией, и 13 утром проехали на Алданскую станцию, против устья реки Маи, проехав 220 верст по местам удобным к заселению.

За неимением достаточного числа лошадей далее, на станциях, от Алданы до Нелькана, я должен был купить 14 лошадей, на которых и отправились 14 числа и, проехав 250 верст по Мае, покрытой глубоким снегом, и 90 верст по твердой земле, 24-го прибыли на стацию Лексогон, и за совершенной невозможностью ехать далее на лошадях, принуждены были оставить их до лета здесь.

Того же дня (24) привели к нам навстречу оленей с Нелькана для подвода; и так как на 12 оленях мы не могли подняться, то я принужден был часть свиты моей оставить здесь, и оставил дьякона и двух певчих, в ожидании возврата оленей или удобного пути на лошадях; и отправился один с моим келейником 26 числа утром на простой нарточке или на дровнях; повозку же свою я должен был оставить на Мае (за 100 верст), а повозки, на которых ехали дьякон и певчие, брошены еще на Амге, и они ехали сначала на дровнях, а потом на верховых лошадях. 30 апреля приехали на Нельканскую пристань, проехав 180 верст по отлогим горам, покрытым лесом, частью несколько прорубленным, по дороге, едва проложенной и покрытой на вершинах гор глубоким снегом, который начинает уже таять, отчего проезд быль чрезвычайно затруднителен.

Здесь встретил меня г. начальник Аянского порта, весьма много заботившийся о моем проезде по Аянской дороге.