Творения. Книга вторая

Из числа бродячих Тунгусов и Якутов церковь посещать могут не более 10 семейств, и то не более одного раза в год, а прочие посещать не могут. И потому священник, для исправления треб, ездит на вышеозначенные места сборищ, отправляясь прежде на Бурукан и оттуда на Бурей, заезжая на пути к тем из них, кои не могут быть на тех сборищах, и потому священнику приходится проезжать более 2000 верст и не иначе, как на оленях верхом. Он путешествие свое начинает с половины ноября и возвращается в Удское к 20 марта. И так как Тунгусы здешние не имеют стад оленей, как Тауйские и другие, но некоторые из них имеют по несколько оленей единственно для переездов своих с места на место, и так как они живут рассеянно, и ежегодно терпят недостаток в пище, то невозможно требовать от них ни подвод, ни работников, ни путевой пищи; и потому священник для путешествий своих имеет своих оленей, своих работников от 2 до 3, и должен брать с собой пищи на все время путешествия, как для себя с причетником, так и для работников, что без сомнения составляет значительный для сего расчет. Поездки священника в здешние годы вознаграждались усердием посещаемых им; но ныне, когда начали ездить в Удский край так называемые подторговцы Якуты и гораздо в большем числе, чем прежде, привозя с собой иногда и водку, священнику приходится во многих местах исправить требы и, вместо вознаграждения за то, поделиться своими запасами с теми, к кому он приехал; на поправление этих обстоятельств нет надежды, ибо Тунгусы состоять в больших недоимках казне, и самые промыслы уменьшились, п потому необходимо священнику для путешествий его выдавать прогонные.

Священник здешний, хотя не из ученых, но набожен, исполнителен, деятелен и не оставляет голодающих без помощи и потому благонадежен. Причетник один молод и, кажется, будет не худой, но священником быть не может; другой же, хотя давно служит, но очень плохо знает свое дело, и потому по просьбе его, уволен на его родину в Якутске.

О прихожанах здешних священник отзывается различно: Тунгусы так, как и их собратья, живущие в Охотской области, вообще усердны к вере; уклоняющихся от исполнения обязанностей нет из них никого; воровства и убийства между ними не слышно; гостеприимных и бедных снабжают до невозможности. Якуты, зашедшие прежде сюда, довольно хороши в христианском отношении и; но вновь посылаемые за преступления, вообще самые нерадивые и безнравственные, число коих, впрочем, не более 10. Крестьяне, потомки зашедших прежде сюда из Сибири крестьян, крестьяне только по имени, ибо но имеют ни хлебопашества, ни скота, ни огородов, первое конечно по невозможности, а прочее все прямо по лености своей; относительно церкви нерадивы до крайности; без принуждения очень немногие исполняют свою обязанность, к пьянству склонны и проч. Неусердие их к церкви и склонность к пьянству они доказали самым делом в бытность мою у них. В то время, как я сам был безотходно в церкви, помогая работникам, из них не было ни одного; напротив того, получив от меня прогонные деньги, с особенным моим увещанием употребить их в пользу свою и в особенности на пропитание своих голодающих семейств, многие из них, лишь только дошли до кабака, употребили их на пьянство, несмотря ни на присутствие мое у них, ни на то, что церковь их приготовляется к освящению. Видя такое неуважение и невежество здешних жителей, я принужденным нашелся попросить виноторговца не отпускать никому спирту накануне освящения храма, дабы не видеть пьяных у всенощной.

Казаки, выключая одного или двух, почти нисколько не лучше крестьян.

Но говоря вообще о здешней церкви, она, по внутреннему своему состоянию, нисколько не хуже других, подобных ей, как, то — Тауйской и Ямской, где большее число прихожан также составляют Тунгусы, как и здесь.