Творения, том 12, книга 1

4. Видел ли его в испытаниях, насколько тебе можно было видеть? Ведь в точности не в силах представить даже самое слово. Скорбь, мучения, власть уныния и происходящее отсюда смущение не может так объяснить слушателям никакая сила слова, как самый опыт на деле. Вот опять я покажу тебе его, - потому что и это немаловажно, но требует также весьма любомудрой души, - покажу выражающим много любомудрия при богатстве и благоденствии. Итак, каким он был при богатстве? Одинаково для всех пристанью, одинаково для всех отцом, одинаково врачом, вернее - больше, чем врачом: выслушай, что сам он говорит: "Я был глазами слепому и ногами хромому" (Иов. 29:15). Видишь ли, насколько он больше врача? Он был для изувеченных вместо природы, и чего врачи не в силах были исправить искусством, этого он достигал утешением, служа для них вместо членов (тела), по многому к ним попечению. Как здоровые, с крепкими ногами и зрением, - в таком же положении были с изувеченными членами, не чувствуя хромоты, ни увечья, благодаря великому его попечению. Потому именно он не сказал даже, что я утешал хромых и слепых, но - ногою их был и оком; и опять: "отцом был я для нищих…" (ст. 16). И здесь не сказал: я утешал сирот, но: отцом был для них, - отсюда делая очевидным, что он не давал даже почувствовать сиротства, не допускал появиться горю, - избытком попечения уничтожая самое чувство горя, также точно, как там увечье у страдальцев. Не за изувеченными только он ухаживал, не сиротство восполнял, будучи одним вместо членов (тела), другим вместо родителей, но поставил сам себя даже в судьи, и даже больше чем в судьи, потому что он говорит: "… и тяжбу, которой я не знал, разбирал внимательно. Сокрушал я беззаконному челюсти и из зубов его исторгал похищенное" (ст. 16,17). Это много больше, чем быть судьёй. Судьи заседают в ожидании обиженных, и наиболее искусные из судей, после просьбы их, оказывают собственное содействие, - а многие и того не делают; он же превзошёл даже самых искусных, и намного опередил. Он и не ожидал, чтобы обижаемые шли к нему, и не после их просьбы шёл на помощь, но сам наперед обходил, ища обиженных, и не просто ища, но с большою неусыпностью, с большою заботою. И об этом ясно узнаешь, вникнув в смысл этого изречения, потому что он не сказал: я искал, но: "… и тяжбу, которой я не знал…", то есть, я разыскивал до мелочи хлопотал, употреблял все средства до конца, так чтобы найти, не обижен ли кто-нибудь где тайно. Замечаешь ли неусыпную душу? Видишь ли и мужество и старание? И "…Сокрушал я беззаконному челюсти…". Силу того самого, чем кусают, я разрушил, говорит, так чтобы впредь сделать непригодными для другой несправедливости. Итак, я приносил пользу тем и другим, как переносящим зло, так и делающим зло, освобождая и вразумляя. Потом (заметь) настойчивость и твёрдость: "…и из зубов его исторгал похищенное". Я не пренебрегал и не отказывался, если к делу было даже приступлено, но извлекал и проглоченное, выражая своё попечение о сорабах, свойственное какому-нибудь отличному и бдительному пастырю.