Творения, том 9, книга 1

3. Смотри: возвратившись, тотчас же "сев на судейское место": так нетерпеливо они побуждали его, так спешили! А он, пока еще не знал иудеев и не испытал от них почестей, то отвечал справедливо; а когда побывал во Иерусалиме, то также стал угождать им, и не просто угождает, а делает это с обманом, – а как, послушай: "хочешь ли", говорит, "идти в Иерусалим, чтобы я там судил тебя в этом?" Как бы так говорит: я не выдаю тебя им, но сам буду судиею. Говоря это, он делает господином дела (Павла), чтобы такою честью склонить его, так как, если бы он произнес приказание, то было бы бесстыдно отвести туда человека, который здесь ни в чем не обличен.

Павел не сказал: не хочу, – чтобы не раздражить судии; но смело говорит: "я стою перед судом кесаревым, где мне и следует быть судиму". Великое дерзновение! И смотри, как он поражает их умозаключением; как бы так говорит в свое оправдание: они уже однажды изгнали меня и думают судить меня за то, будто я совершил преступление против кесаря; потому я хочу быть судимым от того, кто мною оскорблен. Сказав это, прибавляет: "иудеев я ничем не обидел, как и ты хорошо знаешь". Коснулся и его, угождавшего иудеям; коснувшись же этого, опять смягчает речь, присовокупляя: "ибо, если я неправ и сделал что-нибудь, достойное смерти, то не отрекаюсь умереть". Я произношу, говорит, приговор против самого себя. Это – слова не самоубийства, но великого дерзновения; ведь и правда должна быть соединена с дерзновением, чтобы действовать сильнее. "А если ничего того нет, в чем сии обвиняют меня, то никто не может выдать меня им". Если бы и захотел, говорит, не может. Не сказал: я не повинен смерти или достоин освобождения, но – готов судиться пред кесарем; при этом он вспомнил сновидение, и говорил тем с большим дерзновением. Не сказал: ты, но: "никто", присовокупив: "требую суда кесарева", чтобы не оскорбить его. "Тогда Фест, поговорив с советом, отвечал: ты потребовал суда кесарева, к кесарю и отправишься". Видишь ли, как он угождает (иудеям)? Сноситься с обвинителями, – это угождение, это признак мнения развращенного и извращающего порядок (дела). Смотри, как суд (над Павлом) опять откладывается, и как коварство подает повод к проповеди. Так устрояется (Промыслом), что он прибыл в Иерусалим удобно и с охранною стражею, без злоумышленья от кого-либо. И подлинно; не все равно – прибыть просто, или прибыть по такому делу. Это и заставило иудеев собраться сюда. И в Иерусалиме он был долгое время, чтобы ты видел, что и в течение долгого времени злой умысел не мог ничего сделать ему, когда не попускал Бог. "Через несколько дней царь Агриппа и Вереника прибыли в Кесарию". Этот Агриппа, он же и Ирод, мне кажется, был иной, и именно четвертый после того, который был при Иакове (Деян.12:1,2). Смотря, как сами враги невольно способствуют делу. Чтобы слушателей было больше, сам Агриппа пожелал слушать (Павла), и слушает не просто, но с пышностью. Смотри, каково оправдание (Павла), высказанное правителем: "он сам потребовал суда у Августа: я не имею ничего верного написать о нем государю". Так пишет Фест, и обнаруживается жестокость иудеев; а правителя, когда он говорит это, подозревать нельзя. Он говорит так, что и от него иудеи подвергаются осуждению. А когда все осудили их, тогда наказывает и Бог. Смотри: их осудил Лисий, осудил Феликс, осудил Фест, хотя и угождали им, осудил Агриппа, и даже что? Осудили их и фарисеи. А как он осудил, послушай из его слов: "он не сделал ничего, достойного смерти". Они и взносили, но не обличили; клевета и дерзость взносили на него подозрения, а исследование ничего не показало.

"О каком-то", говорит, "Иисусе умершем". Справедливо сказал: "о каком-то", как человек, хотя и бывший правителем, но не заботившийся об этом. По той же причине он сказал: "нерассудительно послать узника и не показать обвинений на него"; рассмотрение таких дел действительно превышало разум такого судии. Если же ты недоумеваешь, то для чего влечешь его в Иерусалим? Потому и Павел, не желая судиться у него, требует суда у кесаря и говорит: "требую суда кесарева". В этом именно обвиняли его. Слышишь ли, как переносится дело? Слышишь ли о злом умысле иудеев? Слышишь ли о возмущении?