Творения. Том первый. СЛОВА.

6. Ужасно видеть бесплодие земли и погибель плодов, и притом в какое время? Когда уже плоды радовали надеждой и близки были к собранию. Ужасно видеть безвременную жатву; видеть, как земледельцы скорбят о трудах и будто над мертвецами сидят над стеблями, которые тихий дождь возрастил, а сильный пожал, с которых не исполни руки своея жняй, и недра своего рукояти собираяй, над которыми не слышно было благословения, каким приветствуют земледельцев мимоходящии (Пс. 128:7–8). Жалкое зрелище – земля поруганная, остриженная, лишенная украшения своего! Сие оплакивает и блаженный Иоиль, трогательнее других изобразивший опустошение земли и мучительность голода; оплакивает и другой пророк, противополагающий прежней красоте земли последовавшее ее безобразие. Рассуждая о гневе Господа, опустошающего землю, пророк говорит: пред ним рай сладости, и созади поле пагубы (Иоил. 2:3). Тягостно, через меру тягостно сие, доколе печалит одно настоящее и не беспокоит ощущение другого тягчайшего удара, как и в болезнях настоящее страдание всегда болезненнее не наступившего. Но и сего тягостнее то, что заключают в себе сокровищницы Божия гнева. Да не испытаете вы сего! И, конечно, не испытаете, если прибегнете к милосердию Божию, слезами приклоните к себе Того, Кто милости хощет, и остаток гнева отвратите от себя обращением. Это еще кротость и человеколюбие, снисходительное вразумление, первые удары пестуна, образующего младенчество, это еще дым гнева, то есть начаток истязания, а не огнь воспламенившийся, то есть не самый верх гнева, не углие возгоревшееся, то есть не последние удары бича (Пс. 17:9). Бог отчасти угрозил нам, отчасти простер на нас бич, от иного удержался силой, иному подверг нас, равно вразумляя и наказанием и угрозой и пролагая путь гневу Своему, Он по преизбытку благости начинает с меньшего, чтобы не иметь нужды в большем. Но Он наказывает и большим, если бывает к тому вынужден.

7. Знаю сие оружие очищенное (Пс. 7:13), сей упивающийся меч на небеси (Ис. 34:5), которому повелено сечь, изничтожать, обесчадить (Иез. 21:10), не миловать ни плотей, ни мозгов, ни костей. Знаю, что Бесстрастный, аки медведица лишаема, и яко рысь, встречающая на пути ассириев (Ос. 13:7–8), не древних только, но и всякого, кто ныне ассириянин беззаконием, и что нельзя убежать от крепости и скорости гнева Его, когда Он бодрствует над нашими нечестиями и когда врагов Его преследует ревность, готовая поясти сопротивныя (Евр. 10:27). Знаю сие истрясение, и вострясение, и воскипение, и сердца сокрушение, и разслабление колен (Наум. 2:10), и другие подобные наказания, постигающие нечестивых. Не говорю уже о тамошних судилищах, которым предаются пощаженные здесь; почему лучше здесь подвергнуться вразумлению и очищению, нежели претерпеть истязание там, когда настанет время наказания, а не очищения. Ибо как выше смерти поминаяй здесь Бога (о чем прекрасно любомудрствует Давид), так для отшедших отсюда нет исповедания и исправления во аде (Пс. 6:6), потому что Бог ограничил время деятельной жизни здешним пребыванием, а тамошней жизни предоставил исследование сделанного.