Посмотрим на него так: знатного ли он происхождения? Наравне с благородством крови покажет в себе благонравие, так что заслужит уважение в двояком отношении, станешь ли разбирать его родословие или смотреть на него самого. Или он статуя низкой работы и из дешевого брения (если есть различие между брением и брением)? Заменит это духовным благородством, которое каждый напечатлевает сам в себе, к худшему или лучшему; а всякое другое благородство, которое в нас всевается или грамотами нам сообщается, отметит ничего не стоящим и подложным. Ибо благородство бывает троякое. Одно – свыше, и по оному все мы равно благородны, потому что все созданы по образу Божию. Второе зависит от плоти, и по оному, так как оно состоит в тлении, не знаю, благороден ли кто. Третье познается по порокам и по добродетелям, и в нем участвуем мы больше или меньше в той мере, как думаю, в какой сохраняем или растлеваем в себе образ Божий. Сие-то последнее благородство возлюбит истинный мудрец и истинно любомудрый. Четвертый род благородства, которое зависит от грамот и указов, тогда удостою слова, когда соглашусь признать красотой подрумяненную красоту или уважать обезьяну, которой велено быть львом. 11.
Юноша ли он? Мужественно восстанет против страстей и воспользуется юностью для того, чтобы не подвергнуться чему-либо свойственному юным, но в юном теле показать старческое благоразумие, и возрадуется о победе больше, нежели увенчанные в Олимпии. Ибо одержит победу на общем позорище – на позорище вселенной, и победу не продажную.[251] Преклоняется ли он к старости? Но не состареется душой, встретит кончину как предустановленный день необходимого освобождения, с радостью перейдет в жизнь грядущую, где нет ни незрелого, ни старца, но все совершенны по духовному возрасту. Наделен ли он цветущей красотой? В одной красоте будет просиявать у него другая, в телесной – душевная. Сохранился ли без повреждения цвет его красоты? Он углублен сам в себя и не знает, смотрят ли на него другие. Безобразна ли его наружность? Зато благообразен сокровенный его человек, как цветистая и самая благовонная роза, которая еще не раскрылась из своей оболочки, не имеющей ни цвета, ни запаха.