Творения. Том первый. СЛОВА.

Посему если кто познал Бога и засвидетельствовано, что он познал, то познание сие приписывается ему в том отношении, что сравнительно с другим, не столько просвещенным, оказался он причастником бо́льшего света. И такое превосходство признано совершенным, не как действительно совершенное, но как измеряемое силами ближнего. 18. Посему Енос упова призывати Господа (Быт. 4:26); и заслугу его составляло упование, и упование не касательно ведения, но призывания. Енох же преложен (Быт. 5:24); но постиг ли естество Божие или имел еще постигнуть – сие неизвестно. И в Ное, которому вверено было целый мир, или семена мира, спасти от вод малым древом, избегающим потопления, одно преимущество – богоугодность (Быт. 6:5). И великий патриарх Авраам хотя оправдался верой и принес необычайную жертву – образ великой Жертвы, однако же Бога видел не как Бога, но напитал как человека, и похвален как почтивший, сколько постигал. Иаков видел во сне высокую лествицу и восхождение Ангелов; он таинственно помазует столп (может быть, назнаменуя помазанный за нас Камень), дает месту в честь Явившегося на нем наименование дом Божий (Быт. 28:17), борется с Богом как с человеком (действительная ли эта борьба у Бога с человеком, или ею означается, может быть, приравнение человеческой добродетели к Богу), носит на теле знамения борьбы, показывающие, что сотворенное естество уступило победу, и в награду за благочестие получает изменение в имени, из Иакова переименован Израилем (подлинно великое и досточестное имя!); но ни он, ни другой кто из двенадцати колен, которым он был отцом, хотя бы стоял выше самого Иакова, доселе не похвалился, что всецело объял естество Божие или зрак Божий. 19. И Илии не ветер крепкий, не огнь, не трус, как знаем из истории (3 Цар. 19:12), но небольшая прохлада была знамением Божия присутствия, и только присутствия, а не естества. Какому же Илии? Которого огненная колесница возносит к небу, означая сим в праведнике нечто превыше человеческое. Не удивительны ли для тебя сперва судия Маной, а потом ученик Петр? Но один не выносит лицезрения явившегося ему Бога и говорит: погибли мы, жена, потому что видели Бога (Суд. 13:22), чем показывает, что для человека невместимо Божие даже явление, не только естество; а Петр не пускал в корабль явившегося Христа и отсылал от себя (Лк. 5:3–8), хотя был горячее других в познании Христа, за что наименован блаженным и удостоен важнейших поручений (Мф. 16:16–19). Что скажем об Исаии, об Иезекииле, зрителе самых великих тайн, и о прочих пророках? Один из них видел Господа Саваофа, седящего на престоле славы, окруженного, славимого и закрываемого шестокрылатыми Серафимами, видел, как его самого очищали углем и предуготовляли к пророчеству (Ис. 6:1–7). Другой описывает колесницу Божию – Херувимов и над ними престол, и над престолом твердь, и на тверди Явившегося, а также какие-то гласы, движения и действия (Иез. 1:22–27); и не умею сказать, было ли это дневное явление, удобосозерцаемое одними святыми, или ночное нелживое видение, или представление владычественного в нас, которым и будущее объемлется, как настоящее, или другой неизъяснимый вид пророчества – сие известно только Богу пророков и причастникам подобных вдохновений. По крайней мере, ни те, о которых у нас слово, ни кто другой после них не были, по Писанию, в совете [262] и сущности Господни (Иер. 23:18): никто не видел и не поведал естества Божия. 20. Если бы Павел мог выразить, что заключало в себе третье небо и шествие к оному (или постепенное восхождение, или мгновенное восхищение), то, может быть, узнали бы мы о Боге несколько больше (если только сего касалась тайна Павлова восхищения). Но поелику сие было неизреченно, то и мы почтим молчанием, выслушаем же самого Павла, который говорит: от части разумеваем и от части пророчествуем (1 Кор. 13:9). Так и подобно сему сознается тот, кто не невежда разумом (2 Кор. 11:6), кто угрожает представить доказательство, что говорит в нем Христос (2 Кор. 13:3); так сознается великий поборник и учитель истины. А потому все дольнее знание, как простирающееся не далее малых подобий истины, ставит он не выше зерцал и гаданий (1 Кор. 13:12). А если бы не опасался я подать иным о себе мысль, что до излишества и без нужды занимаюсь такими исследованиями, то сказал бы: о сем же самом, а не об ином чем, может быть сказано: не можете носити ныне (Ин. 16:12), чем само Слово давало разуметь, что со временем возможем понести и уяснить себе это. И сие же самое Иоанн, Предтеча Слова, великий глас истины, признал невозможным самому миру вместити (Ин. 21:25).