Творения. Том первый. СЛОВА.

8. Когда же в единую душу свою, как в большой корабль, нагруженный всякими товарами, собрав все добродетели и сведения, отправился он в отечественный свой город, чтобы и других наделить сокровищами своей учености, тогда случилось нечто удивительное. И как воспоминание о сем меня особенно восхищает, а может быть, и вам доставит удовольствие, то не излишним будет пересказать о том кратко. Матерь в материнских и чадолюбивых молитвах своих просила Бога, чтобы ей обоих нас, как отпустила вместе, так и возвратившимися увидеть вкупе. Ибо мы, когда бывали вместе, казались какой-то двоицей, если не для других, то для матери, достойной благожеланий и лицезрения, хотя теперь и разлучены по злобной зависти.[105] А тогда Бог, Который внемлет праведной молитве и награждает любовь родителей к благонравным детям, подвиг нас, без всякого с нашей стороны соумышления и соглашения, одного из Александрии, а другого из Греции, одного сушей, а другого морем, прибыть в одно время и в один город. Это была Византия, город первопрестольный ныне в Европе, в котором Кесарий по прошествии немного времени приобрел такую славу, что ему предложены были отличия в обществе, знатное супружество и место в Сенате. Даже по общему приговору отправлено к великому царю [106] посольство с прошением – первый из городов, если царь желает сделать его действительно первым и достойным сего наименования, почтить и украсить первым из ученых мужей, а чрез сие заставить, кроме прочего, говорить о Византии, что она, при иных преимуществах, изобилуя многими мужами, отличными в знании философии и других наук, имеет еще у себя врачом и гражданином Кесария. Но о сем довольно. А что с нами тогда встретилось, хотя казалось иным одной случайностью, не имевшей ни основания, ни причины, как и многое в нашей жизни приписывается случаю, однако же для боголюбивых ясно в себе показывало не дело случая, но исполнение молитвы благочестивых родителей, по которой собираются к ним дети и с суши, и с моря.