Творец

Воссоздание аметринового сна стало тем, с чего я начал свое новое живописное путешествие. Я рисовал множество эскизов, со страстью воплощая золотисто-фиолетовую мечту на бумаге. И в каждой работе была она – моя большеглазая энигматическая муза.

Я даже сходил на выставку камня, чтобы увидеть драгоценный минерал вживую. Он действительно оказался поразительно похож на ее глаза. Я купил необработанный осколок аметрина, только для того чтобы частичка чего-то, ассоциирующегося у меня с Мари, всегда была рядом. Дома я соорудил из медной проволоки подобие оправы для своего амулета и назвал его «Глаз девы».

Так шаг за шагом, мазок за мазком возводился мой аметриновый мир грез и желаний, в котором все было подчинено одной только цели – не расставаться с Мари. Причудливый город высвечивался на моих холстах фиолетовыми и охристыми всполохами. Его сияющие аллеи устилались тенистым кружевом тонкотелых, хрупких деревьев с бордово-кадмиевой [11] листвой. И в каждом закутке этой прозрачно-каменной мечты я оставлял след ее образа. Вся эта сказочная Вселенная была создана в честь нее одной и только благодаря ей.

Странное дело, на протяжении всего того времени, что я создавал свое последнее полотно – проекцию новой непостижимой реальности, в мою жизнь даже не попыталась проникнуть ни одна живая душа. Словно я умер или растворился в небытии. Не звонил телефон, не барабанили в двери, даже на улице меня словно бы не замечали. Однажды я столкнулся с семенящим за мамой ребятенком. Он был страшно поражен моему появлению перед ним, словно я вырос на его пути из ниоткуда. Меня такое положение дел вполне устраивало, потому что не отвлекало от главного – упоительных и ужасно далеких дебрей, в которых теперь бродили мои мысли.

Даже мой престарелый странный друг, казалось, позабыл обо мне. Он не показывался до одного знаменательного дня, располосовавшего мою жизнь, начертав первую линию порога, где меня ждал истинный, сияющий в своем первозданном великолепии, почти нагой и совсем еще юный мир моих мечтаний и стремлений.

Однажды утром я вышел в него прямо из дверей своей мастерской. Просто открыл их и оказался не на темной лестничной клетке, а в лучезарном моем видении, в моем аметриновом раю, в несказанно светлом, прозрачно-девственном краю.

На этот раз я не стал шарахаться от своих видений. Я сделал этот первый осознанный шаг в нечто неизведанное, мною же сотворенное. Я прошелся по аллее, посидел на деревянной скамье, запрятанной в цветистом кустарнике, послушал пение птиц с человеческими головами и ее глазами, а потом встретил его – моего наставника. Он вышел мне навстречу из утопающего в густой сиреневой тени сада.

– У тебя здесь своеобразно, но мне нравится, – проговорил Олег Владимирович вместо приветствия.

– Как вы тут оказались?

– Шел мимо, дай думаю, в гости зайду, не успел и в дверь позвонить, как ты сам вышел.

– Интересненько. Это что же получается, любой, кто окажется рядом со мной, когда происходит подобное, будет видеть то же, что и я?

– Ты же не только видишь это, ты здесь еще и находишься.

– А там меня значит, нет?

– Ну, – протянул Олег Владимирович, спускаясь к озеру с кувшинками, – чисто теоретически, ты, конечно, можешь находиться в нескольких местах одновременно, так же как и все, что тебя окружает, гипотетически может принимать абсолютно любую форму, до тех пор, пока не появится наблюдатель и не выберет ту или иную модель физической реализации.

– А можно попонятней.

– В мире существует бесконечное множество вероятностей и все они, затаившись, ждут одного – тебя. Как того, кто определит то или иное развитие приближающихся событий. Но ты можешь быть не только наблюдателем. Попробуй стать сознательным Творцом, тем более, что некую проекцию будущего ты уже создал.

– В смысле?

– Это ведь твой мир? Каждая травиночка и каждый камушек здесь – плод твоего воображения, я узнаю подчерк, – он лукаво улыбнулся, усаживаясь на траву. – Даже песни, что поют эти птицы, твоя выдумка. Так почему же она не может стать реальностью, тем более, что она так прекрасна?

– Я не знаю, – признался я, опускаясь на траву рядом с ним. – Но я также и не знаю, как она должна ею стать.

– Очень просто – сильное желание, ясное намерение его осуществить и максимально четкая визуализация, что в твоем случае вообще не проблема.

– Получается, все чего я захочу привлечь в свою жизнь, я должен просто нарисовать?

– Не просто, а отдаваясь этому без остатка, быть не только художником, но стать настоящим Творцом, Создателем если хочешь.

На цветок опустилась пузатая, мохнателая пчела, потрепала нежный бутон и, насытившись, прожужжала мимо моего уха, такая стремительная и абсолютно реальная, как, впрочем, и все вокруг. Я сорвал травинку, попробовал на вкус. Невероятно, в этом мире все казалось настоящим: форма, солнечный свет, запахи, звуки, ощущения. Место это было реальней, чем гранитно-мраморный Петербург, в котором я прожил тридцать три года.