Творец государей

– Громыхание, говоришь, брат Петр? – усмехнулся я. – Так это ты сподобился пообщаться с самим Богом-отцом, иначе еще именуемым Творцом всего Сущего. Гордись, далеко не с каждым человеком Отец идет на разговор, даже если тот беседует с его аватаром. А те, которые слышали его советы и не стали их выполнять, поступают как человек, бросивший наземь и растоптавший поданный ему хлеб. Я совершенно серьезно. Именно через это отцу Александру дана очень большая сила. Один раз он своим Словом так прихлопнул сатанинское отродье, что от того только дым пошел. Так что не думай, что перед тобой самый обыкновенный священник. Все далеко не так просто, как это кажется на первый взгляд.

Вот на этой оптимистической ноте мы и расстались. Я пошел к себе, к Елизавете Дмитриевне и маленькому Сергею, а Петр – в выделенные ему апартаменты.

Утром все завертелось с новой силой, и первым делом, встретив меня за завтраком, Петр пожаловался, что ему ночью остро не хватало денщика. Когда я его спросил – неужто невидимые магические слуги отказались его обслуживать? – он ответил, что нет, не отказались, но поговорить за жисть ему было не с кем. Насилу, мол, уснул.

Вот, блин, проблема – где ж я ему денщика подходящего возьму? Во-первых – население заброшенного города по преимуществу бабье, то есть лилитко-амазонское, хотя любая пойдет в денщицы к Петру Великому с радостью. Во-вторых – я тут же вспомнил, что из денщиков Петра Великого выходили немаленькие в нашей истории люди. То есть немогузнайки с треском вылетали обратно в полк, а вот действительно умные люди с этой должности начинали делать карьер. В-третьих – пришло понимание, что и люди в денщики к Петру нужны не простые, а такие, чтобы ему интересно было с ними поговорить, и в то же время которым эта работа была бы «по чину», а самое лучшее, если бы они были его Верными.

Пока эта мысль окончательно не оформилась, я убрал ее подальше – дозреть, а сам занялся тем, что после завтрака принялся показывать Петру товар лицом и тем попал в десятку. Такие экскурсии по незнакомым местам с показом и рассказом Петр не просто любил, а обожал. Думаю, что поле моей экскурсии были забыты и французы, и англичане, и голландцы, а всероссийского самодержца появился новый жизненный идеал. Первым делом мы заглянули в танковый парк, где, собственно, Петр, лазая по танкам и задавая тысячи вопросов командиру полка подполковнику Седову, застрял часа на три. Девяносто танков, которым наплевать, сколько перед ними вооруженных фузеями солдат противника, привели юного/старого императора в состояние трепетного восторга.

Потом мы взяли у танкистов командирский УАЗ (еще один предмет удивления и восторга) и побывали на стрельбище, где Петр пострелял по мишеням и из супермосина, и из пулемета его же имени, но на самом деле Калашникова, опробовал все три варианта автоматов – и тот, что из почти нашего мира, откуда пришел танковый полк, и тот, что из мира контейнеровоза, и тот, что из мира, из которого прямо к нам в руки обвалился майор Половцев со своими курсантами. Сначала Петра смущал слишком маленький калибр стрелкового оружия (у тогдашних фузей калибр был как у крупнокалиберных пулеметов), но потом, убедившись, что все это бьет далеко и мощно (особенно супермосин), он сменил скепсис на милость и провел на стрельбище еще полтора часа, одну за другой поражая мишени. Потом мы собирались на кавалерийские учения, но тут подошло время обеда и мы резко сменили курс, возвращаясь к нашей башне Силы.

Именно за обедом, когда Петр расправлялся со своей порцией каши с мясом, у меня окончательно оформилась мысль о том, что ему надо попробовать обзавестись своими собственными Верными. А что – Петр человек харизматичный, иначе гвардия не шла бы за ним в огонь и в воду, и к тому же в теле подростка сидит дух взрослого мужчины, а значит, «клевать» на него будут именно взрослые лилитки, а не молодняк. Переженит их на своих гвардейцах – и будет такой приплод, что через двадцать-тридцать лет (примерно во времена семилетней войны) мир вздрогнет от ужаса при одном взгляде на русских гренадеров. Но этим мы займемся немного опосля, потому что желающая покончить с Елисавет Петровной банда убийц во главе с Михаилом Голицыным уже подъезжает к Санкт-Петербургу, и после завершения экскурсии по нашим военным достопримечательностям нужно будет подготовить злодеям горячий прием. При этом участие в данном мероприятии Петра Алексеевича тоже обязательно, ведь эти мерзавцы собрались убивать не кого-нибудь, а его родную дочь.

31 (20) января 1730 года. Санкт-Петербург, загородный дом цесаревны Елизаветы Петровны.

Стремительная скачка по заснеженным просторам вынесла разгоряченных запыхавшихся коней и их вооруженных до зубов всадников, похожих на группу отставных военных, к домику цесаревны Елисавет Петровны. Усатый главарь, возглавлявший кавалькаду (по всем признакам, отставной генерал, если не более) остановил тяжело дышащего коня на небольшом пригорке.