Творец государей

Подумав об этом, я перевел взгляд на Диму Колдуна. Вот уж у кого магические способности развиты дальше некуда – а значит, и проблем от него, когда заиграет гормон, может быть гораздо больше. И ничего, что он с виду ботаник ботаником; внутренней силы и упорства у него побольше, чем у иных взрослых. Тянет он в нашей компании как минимум за троих – и, возможно, потому, что он все время чем-то занят, симптомов полового созревания в его ауре почти незаметно. Или нет, дело совсем не в этом, а в том, что у Колдуна тоже есть пассия, но никто и никогда не догадается о том, кто она такая. И я бы не догадался, если бы не глянул на него под таким углом зрения и не увидел толстый жгут ярко-розового цвета, связывающий Колдуна и… Лилию. И интерес у них, между прочим, взаимный. Лилия тоже тянется к Колдуну, и это притом, что ей не меньше тысячи лет (а может, и больше), и прежде она ни разу еще никем не интересовалась настолько, чтобы в развитии своего физического тела непроизвольно перешагнуть барьер, который отделяет девочку от девушки. Помнится, как-то давно, еще в самом начале нашего знакомства, она говорила, что однажды встретит такого человека, ради которого ей непременно захочется повзрослеть. Неужели этот человек – наш Колдун?!

– Да, он, – мысленно шепнула мне Лилия, – ваш Димитрий – просто очаровательная прелесть как молодой человек, а также достаточно сильный и талантливый волшебник для того, чтобы обрести бессмертие и стать, например, Богом Разума…

– Лилия, – возразил я, – ну ведь ты же знаешь, что Колдун никогда не согласится жить у вас там, внизу, в Подвалах Мироздания. Там прошлое, в котором деградировали даже первоначально развитые тевтоны, а в верхних мирах – будущее.

– А ему и не потребуется жить в нижних мирах, – ответила Лилия. – Бог Разума востребован как раз у вас наверху, где в большом количестве расплодились разные злобные идиоты. Конечно, нам придется начинать все с нуля, ибо поляна уже основательно подвытоптана разными дядюшкиными доброхотами, проповедовавшими доброту и милосердие к убогим, но мы с Димитрием справимся…

– Но-но, Лилия, полегче на поворотах, – резко отреагировал я, – без настоящей доброты и милосердия чистый разум выльется в такую мерзость, что и представить себе сложно. Что же касается злобных идиотов, то они, как правило, только прикрываются этими святыми понятиями, поклоняясь противоположным идеям. Ведь результатом их действий всегда являются только смерть и горе и ничего большего.

– Да, Сергей Сергеевич, – мысленно вздохнула Лилия, – скорее всего, вы правы. Но я потому и выбрала вашего Димитрия, что он не чуточки не злой. Вот поэтому я и решила попридержать немного созревание его либидо, чтобы оно, как это бывает обычно, не опережало физического, эмоционального и интеллектуального, и все бы в нем было в равновесии.

– Слушай, егоза, – подумал я, – делать из Колдуна бога – это, наверное, процесс не быстрый. Как ты правильно заметила, прежде чем превращаться в бога, мальчик должен сперва сбалансированно созреть. Не можешь ли та также сбалансировать и два других наших юных дарования – я имею в виду Профессора и Матильду, а то на них в любой момент может наступить подростковый сексуальный всплеск, а им пока это преждевременно…

Некоторое время Лилия молчала, а потом выдала:

– Ладно. Поскольку у этих двоих любовь взаимная, я не собиралась вмешиваться в их взаимоотношения, и кроме того, я давно хотела посмотреть на сексуальный всплеск такой мощи. Но, наверное, ты прав и им действительно лучше немного подождать, поэтому я сделаю то, что ты просишь, и законсервирую их чувства и отношения в таком состоянии до момента наступления их совершеннолетия.

– Заметано, – мысленно пожал я ей руку, – теперь я твой должник. Если надо будет убить какого-нибудь негодяя – всегда обращайся.

– Э нет, – возразила Лилия, – это я твоя неоплатная должница. Прибитый намертво папочка, который тиранил нас с мамой целую вечность, стоит всех тех мелких услуг, которые я успела тебе оказать. Я бы еще предложила тебе свое юное тело, но знаю, что ты таким товаром оплату никогда не берешь.

– Не беру, – подтвердил я, – и имею на это моральное основание, потому что тогда я был бы ничуть не лучше твоего папочки. Какая оскомина бывает от незрелых фруктов, ты знаешь ничуть не хуже меня. Твой папочка был порядочный негодяй и, прибив его, я всего лишь уменьшил меру зла в нашем и так несовершенном Мироздании. Так что забудь и лучше обрати внимание на недоросля, бултыхающегося в ванне с магической водой. Но только учти, что сейчас мне нужно твое мнение не как Лилии-лекарки, а как Лилии-богини, специалистки по психике малолетних оболтусов. Я хочу, чтобы вы с Птицей вдвоем взялись за его позитивную реморализацию, и если от него никогда не получится добиться пользы, надо сделать так, чтобы не было бы и вреда.