Творец счастья

Вот только надо сейчас встречаться почаще, хоть пару раз среди недели, а то все в выходные и пока их дождешься, уже штаны трещат. М-м-м… на этой неделе только в среду, может быть… Плотный график, зараза, в другие дни не выбраться. А в пятницу еще и встреча с японцами.

Тяжко вздыхаю, вспоминая свои повседневные заботы-хлопоты. Раньше никогда не задумывался, что иногда почти сутками работал, оставляя на сон только 4–5 часов. Теперь все должно быть по-другому. Теперь я должен буду уделять время своей золотистой кудряшке.

Да-да, надо в среду пораньше освободиться и в кино, что ли, сходить… А то ведь понятно, почему она так ершится – встречи только по выходным, а потом, ни о чем ее не спрашивая, сразу в койку. Решено, в среду пойдем в кино. А-а-а, едрён-батон, забыл, надо с ней обсудить сначала. Вдруг у нее в среду поездка в Казюки намечается. Ржу тихонько. Нет, ну правильно, надо координировать действия и планировать встречи с учетом пожеланий «заказчика». Как в бизнесе, ей Богу! Ржу опять. А что я хотел? Это раньше можно было решать с кем переспать за 10 минут до встречи. Звонишь – согласна, встречаешь, в койку, утром: «пока, до связи». А сейчас все не так, сейчас все надо согласовывать с «ее величеством». Моя ж ты королева!

Снова целую ее пальчики. И тут вдруг меня накрывает: а зачем мне это? Ведь и правда, семья – это тот же трудовой договор: обязанности сторон, отчетность и ответственность, согласование действий и соблюдение сроков… требования опять же… Ёпть! Полная потеря свободы и за что? За то, чтобы это золотистое кучерявое счастье было рядом, чтобы обнимало, ласкало, шептало, что любит… А еще, со временем появится «мелочь», которая будет требовать игрушки, шоколадки, покатать на пони, будет тянуть за штанину с воплем «Папа!»

Сердце пропускает удар и трепыхается где-то в горле. Нервно сглатываю и делаю несколько глубоких вдохов.

«Вот так, Рузанов, ты созрел все-таки. Прежним ты уже никогда не будешь. Тебе жаль? – откуда-то из глубины сознания точит червяк сомнения. – Хочешь вернуть свободу и беспорядочный трах с пустышками? Еще не поздно, можешь отступить, в том случае, конечно, если сегодняшняя ночь уже не «повесила тебе на шею якорь в виде наследничка». Нет, не отступишь?»

И этот черный червяк сомнения со злобной ухмылкой рисует новую картинку: Я в семь утра врываюсь в комнату своего двадцатилетнего сына, валяющегося «звездой» на кровати. Волосы его покрашены в зеленый цвет, топорщатся в разные стороны, лицо опухло от спиртного и недосыпа. «Ты снова в универ не поедешь!?» – истерично ору я. «Папандер, ты что на …ляди ни разу не ходил? – слышу его утомленный стон. – Хреново мне. Отвали. Без тебя голова трещит!»

Мое сердце снова пропускает удар и уже сдавливает горло спазмами. Тихонько вылезаю из-под одеяла, натягиваю спортивные штаны и бреду на кухню. Мне надо воды, срочно и побольше! Жадно пью, обливаясь, потому что рука предательски дрожит.

«Нет! Такого не будет! – мысленно резко хватаю черного червя за горло и безжалостно душу, пока он совсем не исчезает, осыпаясь серой пылью. – Я буду хорошим мужем и отцом! Мой сын будет любить и уважать меня! Он будет талантлив и умен. Уж я об этом позабочусь. Он будет добр и внимателен и к маме, и к младшей сестренке. И нет, я не буду тираном и деспотом, я буду любящим, понимающим, заботливым и отзывчивым. Я буду лучшим отцом в мире!..»

Мои размышления прерывает возня около двери гаража. Миша приехал? Смотрю на часы – 2:15 ночи. Так, пойду, поговорю с другом. Думаю, он нуждается во мне сейчас.

– Ну что, не нашел? – спрашиваю, когда он появляется в гостиной.

– Нет, – он окидывает меня удивленным взглядом, а потом глазами показывает наверх. – А ты че не спишь? Катя не с тобой?

– Да, все нормально. Я спустился воды хлебнуть, – успокаиваю я друга, делая глоток из стакана. – Так что там? Рассказывай.

– Сбежала. Спряталась. Никто не знает, где она, – отвечает Миша после того, как сходил на кухню за бутылкой колы.

Садимся в кресла напротив друг друга. Я жду. Он молчит несколько минут, потом все же решается рассказать:

– Пару часов в ресторане просидели. Все ждали, что или Наташа появится, или сама Света. Где-то около одиннадцати вечера официант Вадим нарисовался. Ну, я его поймал и устроил допрос. А он мне: «Не знаю, не видел». Мля, как партизан. Потом администратор к нам подошел, мол «че вы тут к официантам пристаете?» Ну, так мы и решили, что если другой администратор, то Светы уже на работе сегодня не будет. Только сели в машину, чтобы домой возвращаться, Вадим этот прибежал. Постучал в окно, спросил: «Это вы заставили нашего Борова Светлане премию выписать?» «Ну», – кивнул я. Он тогда оглянулся и прямо в ухо мне: «Уехала Света. Как деньги забрала, так на следующий день и уехала. Куда – не сказала никому. Правда, не сказала. Побоялась, что Сурков допытываться будет, ну и кто-нибудь расколется. Если хотите, я вам адрес ее мамы дам. Может мама знает». Написал мне на ресторанном бланке адрес и побежал работать.

– Ну и?