Творец сновидений

— Рад с тобой познакомиться, новый приятель!..

Джек замер.

— Кто это? Где ты находишься?!

— Да уж рядом с тобой, дружище!.. Ну давай, иди ко мне!..

— Я ничего не вижу, кроме замшелого камня…

— Всему свое время… Иди, иди ко мне!..

— Да уж как-нибудь обойдусь, — Джека охватило нехорошее предчувствие. Уж больно разговорчивым оказался встреченный бестелесный разум…

— А я и не спрашиваю твоего желания. Я приказываю. Иди!!!

Джек вздрогнул. Чужая сила обволокла его, приказывая двигаться вперед. Он напрягся, сопротивляясь, и крикнул:

— Да что же ты такое?!

— То, что ты видишь, старина!.. Иди, иди, иди, иди…

— Камень? Мох? Что?!.

Джек изо всех сил старался остаться на месте. Контроль над телом ослабевал с каждой секундой. Стоит сделать один шаг, как второй не заставит себя долго ждать. Если подлая глыба овладеет его волей, то все будет кончено.

Правая нога Джека уже собиралась согнуться в колене. Джек с ужасом посмотрел на непослушную ногу, и решил пойти на соглашение.

Он выгнулся, подчиняясь напору, но шаг получился не вперед, а в сторону. Тогда левая нога возмущенно двинулась к проклятому камню. О боги!.. Джек сопротивлялся, уступал, подчинялся — и в результате сделал еще шаг вперед и вбок.

— Отлично, мой мальчик! Ты не хочешь идти ко мне по прямой? Хорошо, иди по кругу — но только иди!..

Джек боролся с каждым шагом, на лбу выступили бисеринки пота. Но спираль движения неуклонно вела его к зовущей глыбе. Время исчезло, исчезла ненависть, любовь, голод, жажда мести и жажда воды… Вся вселенная сузилась до двоих: Он, Джек-из-тени и розовый валун. Напряжение их схватки трепетало в воздухе, подобно надоедливой, монотонной мелодии, не воспринимаемой мозгом. Это могло длиться вечно.

Что-то незаметно добавилось в крохотный мир страшного поединка. Джек не помнил, сколько шагов он уступил камню, но ему уже была видна дальняя часть валуна. И он увидел нечто, что всколыхнуло его мозг эмоциональным шквалом, и камень чуть не стал хозяином ситуации.

Перед валуном валялась куча высохших костей.

— Это я, я положил их здесь, о человек, чтоб подобные тебе боялись и шли быстрее!.. Иди — и твои кости лягут рядом…

Джек собрал последние силы и продолжил борьбу. Очень уж не хотелось пополнить собой этот костяной мавзолей… Он обошел валун по кругу, миновал кости, но все же приблизился к камню, как ни старался не делать этого. Затем спираль привела его к тыльной стороне камня.

— Ты сильнее прочих, пришелец… Ты первый, кто не хочет подчиниться мне, и делает это так долго… Иди!..

Джек промолчал, экономя силы. Снова перед ним лежали жуткие останки. Там блестели нетронутые мечи, пряжки, части упряжи, а также сгнившая одежда и какое-то тряпье. В слабом свете он не мог разобрать, что еще лежит на земле, но создавалось впечатление, что всякого добра валялось немало…

И наконец он увидел то, что придало ему каплю надежды. Если действительно среди костей и прочего лежит…

— Ну, хороший мой, еще шажок, еще кружок… Иди, малыш, прикоснись к папочке…

Джек все приближался к склизкой поверхности розового валуна. Тот рос с каждым шагом, и свет излучался всем телом беззвучно говорящего камня.

Еще шаг. Еще. Еще. Пожалуй, он мог бы плюнуть на валун…

Джек перебросил меч в левую руку и нанес удар. Мох разорвался, и из царапины потекла какая-то жидкость.

— О, да ты кусаешься?.. Что ты можешь мне сделать, человек?.. Ничего и никогда… Ну, иди…

Вновь кости. Круг завершен. Джек глядел на камень, похожий на свежевырезанную опухоль. Голодную опухоль. И чьи-то кости хрустели под сапогами, но Джек успел увидеть то, что хотел увидеть, и резко двинулся на сближение. До зовущего камня оставались считанные дюймы.

Джек кинулся к чужим сумкам. Он вцепился в них рукой, мечом, он тащил их к себе, волоча заодно гнилые плащи и одежду… Тут его качнуло — и плечо коснулось мохнатой поверхности валуна.

Ничего. Сперва ничего. Потом смертельный холод вгрызся в то место, которое соприкоснулось с валуном. Боли не было. И плечо стало чужим.

Каменным.

— Ну как, дружище? Совсем не так страшно, как ты предполагал! Давай, давай…

Головокружение обрушилось на Джека, подобно водопаду. Словно он несколько лет провалялся в постели и вдруг встал, и мир заплясал вокруг… Потом в плечо вонзили невидимый нож, и из раны стали вытекать оставшиеся силы. Каждый удар сердца уносил остатки жизни. Спина и рука онемели. И Джек еле сумел поднять правую руку, сунуть ее в подобранную сумку… Казалось, он шарил в ней целую вечность.

Борясь с паскудным желанием послать все в тартарары и сдаться, Джек наклонился над грудой тряпья и стал бить мечом по кремню. Через мгновение появился легкий, дурно пахнущий дымок, и первые язычки огня выглянули наружу.

Тогда Джек вынул из сумки найденную свечу и зажег ее.

Свеча горела. Свеча рождала тени. Тени…

Джек поставил свечу на землю, выпрямился, и тень его, тень Джека-из-тени, упала на валун.

— Ты что, с ума сошел, человек?! Что ты делаешь, пища! Прекрати…

Джек расслабился. Он был дома, в своем логове, и тело его оживало в искусственных сумерках, созданных им самим…