Творец сновидений

— Я — КАМЕНЬ-КРОВОПИЙЦА! КТО ТЫ И ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ ПЕРЕДО МНОЙ?!

Свеча горела, и Джек нежился в теплых и ласковых тенях. Затем он тронул правой рукой пострадавшее плечо. Тепло охватило его, и онемение исчезло.

— Не кричи, — ответил Джек камню. — Ты был достаточно гостеприимен, и теперь моя очередь расплачиваться.

Он отошел на шаг и повернулся к валуну. Тот попытался было возобновить свой напор, но Джек лишь слабо качнул рукой, и тени заплясали по камню. Тени — его мир, его власть, его сила…

— Где ты, пища?!.

— Здесь. Везде. Нигде.

Джек протер лезвие меча. Свеча грозила догореть, и нельзя было терять ни минуты. Ладони Джека легли на замшелую поверхность камня.

— Вот я, — сказал он.

У прочих сеньоров царства тьмы имелись владения с четкими географическими границами. Владения Джека лежали там, где можно было создать самую крохотную тень.

И, стоя в тени, Джек вцепился своей волей в слабеющий валун.

Сопротивление. Да, конечно, ведь теперь они поменялись ролями… Ничего, ничего, пора привыкать, властелин, ставший жертвой…

Голод терзал Джека, голод увеличивался, и наконец насыщающая струйка скользнула внутрь его существа. Еще. Еще…

Джек ел.

— Прекрати! Ты не имеешь права! Это ты — пища…

Джек смеялся и ел. И сопротивление камня становилось все слабее и слабее.

Вскоре стихли последние протесты.

Когда свеча наконец догорела, мох приобрел темно-коричневый оттенок. Кем бы ни был хозяин здешних мест — теперь он мертв. Совсем.

Прежде чем уйти, Джек долго вытирал руки плащом.

III

Силы, позаимствованной у камня, хватило надолго. Джек даже подумал, что сумеет вскоре выбраться из окружающего вонючего царства. Температура воздуха не менялась, а когда он собрался поспать, пошел мелкий дождик. Джек завернулся в плащ и свернулся в клубок около небольшой скалы. Вода вскоре добралась до его тела, плащ почти не согревал, но Джек лишь улыбался.

С того момента, как он покинул Сточные Канавы, это был первый дождь.

Оставшихся луж вполне хватило для умывания, питья и наполнения фляги — про запас. Джек решил продолжить путь, чтобы одежда просохла во время ходьбы.

Когда он поравнялся с развалившейся башней — мимо лица стремительно пронесся, быстро вращаясь, какой-то обрывок тьмы.

Обнажить меч Джек не успел. А спешащее нечто проскочило мимо и решило пока не возвращаться. Джек кинул ему вслед двумя камнями, и второй чуть не угодил в цель. Потом он разглядел гостя и с полчаса ругался последними словами.

Это была летучая мышь. Нетопырь.

Джек бежал. Бежал и мечтал хоть о клочке тени…

Башни, разрушенные башни покрывали равнину. Чуть поодаль начиналась дорога, ведущая между холмов к горам. Джек вообще не любил строений — как целых, так и развалин — потому что там могли скрываться враги. Так что он решил близко не подходить.

Миновав башни, он услышал, как кто-то выкрикивает его имя.

— Джекки! Джекки-Тень! Неужели это ты!..

Джек положил руку на эфес меча и повернулся.

— Ну что ты, Джекки! Зачем тебе меч при встрече со старой Роз?..

Он чуть было не прошел мимо совершенно неподвижной старухи. Она была одета в отрепья и опиралась на суковатый посох.

— Тебе известно мое имя, старуха? — спросил Джек.

— Ну конечно же, миленький мой!.. А ты что, успел забыть меня? Ну скажи, скажи, что ты помнишь свою дорогую Роз!..

Сгорбленный силуэт. Колтун седых волос. Она похожа…

Она похожа на износившуюся метелку. И все же…

Джек снял руку с меча и сделал шаг навстречу, разглядывая женщину.

— Роз?

Шаг. Еще один. И вот ее глаза совсем рядом.

— Джек, ты ведь не мог забыть меня…

Да. Он не мог забыть.

— Я помню, Розалинда. Я помню побережье и дорогу. Я помню таверну «Под Горящим Пестиком»… Но все это было в Стране Сумерек, и бесконечно давно…

— Давно, — сказала она. — Давно и далеко. Но я по-прежнему помнила о тебе, Джекки-Тень. Девчонки из портовых таверн не запоминают мужчин… а вот я запомнила. Одного. Тебя. У тебя неприятности, Джек?

— Увы, Розалинда! Мне совсем недавно отрубили голову — причем совершенно несправедливо! — и теперь мне приходится тащиться пешком из Глайва… А как твои дела? Что делаешь ты, смертная, во владениях Драйкхэма?!

— А я теперь Восточная Ведунья. В молодости я была круглой дурой, и поэтому поверила твоим лживым клятвам, но с возрастом я постепенно поумнела. Я ухаживала за одной состарившейся шлюхой, потерявшей форму, и та обучила меня своему Искусству. Нет, не искусству шлюхи, а кое-какому другому Искусству… А потом барону понадобилась Ведунья для охраны здешних краев, и я пошла на эту работенку, дав Драйкхэму клятву верности. Ходят слухи о его злобе и коварстве, но он был вполне мил со старой Роз… Во всяком случае, добрее многих… И все-таки неплохо, что ты не до конца забыл меня.

Она достала из своих лохмотьев сверток и принялась разворачивать его.

— Позавтракаем, Джекки, — сказала Розалинда. — Или пообедаем. Как в старые добрые времена.

Джек ослабил перевязь и опустился прямо на землю.

— Я думаю, что после того, как ты слопал камень-кровопийцу, ты успел изрядно проголодаться, — усмехнулась старуха. — Бери, бери…

И протянула ему кусок хлеба и вяленое мясо.