Творец сновидений

Этой ночью я проснулся в холодном поту. Меня разбудил взрыв, и ничего более жуткого я не слышал за всю свою немалую жизнь.

В ушах у меня звенело, но я не оставлял попыток прислушаться — пускай даже к эху. За спиной моей молчало большое корявое дерево, а в руке молчал банальный пистолет.

На северо-западе сквозь туман пробилось багровое зарево. Оно росло.

Второй взрыв. Не такой громкий, но все же. И третий. И четвертый.

Плюс другие неприятности.

Подо мной затряслась земля. Я сидел, молчал и ждал.

Если верить небу, то половина планеты уже должна была провалиться в тартарары.

Я подумал, сунул пистолет в кобуру и закурил. Что-то тут не так. Грин-Грин наверняка лезет из кожи, чтоб произвести на меня должное впечатление, хотя обязан понимать всю тщету своих потуг. В природе не бывает таких явлений, и кроме нас с Грин-Грином здесь нет никого, способного на подобные представления. Может, он просто хочет мне сказать:

— Пойми, дорогой, я в силах превратить твою Идиллию в труху! Что ты на это скажешь?..

Или он рассчитывал запугать меня мощью Белиона?

Сначала я вознамерился отыскать энерговвод и ответить такой грозой, чтобы он сразу понял степень моего испуга. Но эта идея умерла в зародыше. Мы должны были встретиться лицом к лицу. Грин-Грин обязан был видеть меня и ответить наконец, почему он родился последним кретином, почему он ненавидит меня за принадлежность к расе Гомо Сапиенс, и к чему прилагать столько усилий… Чтобы мне стало больно?..

Он не мог не знать о моем прибытии. То, что я сделал в случае с Дэнго-Ножом, выдавало мое присутствие на Иллирии с головой.

Я прикрыл глаза и воззвал к Силе. Вот она, картина, видимая чужими глазами — он, Грин-Грин, следит за черным пеплом, усыпающим поверхность Острова Мертвых, а вокруг кипит магма и небо закопчено сернистым дымом, вот он стоит…

Вся сила моей ненависти выплеснулась в сообщении:

— Терпение. Терпение, Грин-Грин, Грингрин-тар… Жди. Мы встретимся через несколько дней. Для короткой беседы. Очень-очень короткой беседы.

Я не ожидал ответа. И его не было.

Утром идти стало труднее. Изредка земля вздрагивала спросонок, хлопья пепла сочились сквозь туман, и зверье удирало из этих мест, пересекая мой маршрут. Они и я взаимно игнорировали друг друга.

Север пылал огнем. Если бы это не была Моя планета, я бы мог предположить, что север и восток поменялись местами. Какое могло бы быть жестокое разочарование…

Боже, и это пейанец, почти Носящий Имя, один из расы, наиболее утонченной во всех видах искусств! Особенно в изысканном искусстве мести — а тут он корчит из себя шута перед тлей, презренным сыном Земли… Ну хорошо, ты ненавидишь меня лично. Ты хочешь со мной покончить. Но это же не повод для помешательства и пренебрежения прекрасными традициями своего народа! Тоже мне, сила — вулкан!.. Детская забава…

Я стыдился поведения Грин-Грина, его клоунады на планете, в которую я вложил часть себя самого. Даже я за недолгое время ученичества узнал о пейанской вендетте достаточно, чтобы осудить Грин-Грина. Глупо, парень… Теперь я понимаю, почему ты провалился на последнем экзамене.

Я перекусил шоколадом и двинулся дальше, решив не делать остановок. Сегодня надо пройти как можно больше, чтобы следующим утром хватило нескольких часов до цели. Зарево впереди разрасталось, пепел не переставал падать и земля продолжала трястись в ознобе.

В полдень на меня напал бородавчатый медведь. Я тщетно пытался взять его под контроль. Тогда я убил зверя, сыпя проклятьями в адрес того мерзавца, который довел бедное животное до сумасшествия. Туман развеялся, но из-за пепла это было практически незаметно. Я кашлял и брел сквозь искусственные сумерки. Местность оказалась еще хуже, чем я предполагал, так что к пути пришлось добавить лишний день.

К ночи я устал, но знал, что дойду к Ахерону не позднее завтрашнего полудня.

На склоне холма отыскалось достаточно сухое место. Я растянул пленку между беспорядочно наваленными валунами, развел костер и поужинал. Моя предпоследняя сигара внесла свой вклад в загрязнение и без того грязной атмосферы, и, выбросив окурок, я влез в спальный мешок.

Это произошло во сне. Видения сна сейчас уже забылись, помню только — это был очень симпатичный сон постепенно перешедший в кошмар. Я еще о чем-то грезил во сне, как вдруг осознал — это уже не сон, я не сплю. Не открывая глаз, я продолжал сонно ворочаться, пока моя ладонь не коснулась пистолета. Я лежал на земле в расслабленной позе, в то время как сенсоры моего сознания напряглись до предела.

Я чувствовал запах дыма и пепла. Я ощущал пронизывающе холодную влажность земли под собой. Я отчетливо сознавал чье-то присутствие. Я уловил тихий стук, даже не стук — шорох потревоженного камня, где-то справа от меня. И снова напряженная тишина.

Ствол моего пистолета рефлекторно повернулся в сторону звука, не разрушая покой и тишину.

Нежно-нежно, словно еле заметный морской прибой ласково пробует остудить раскаленный песок пляжа; на мое сумеречное сознание накатывают невидимые волны…