Творя божественное зло

Велик был соблазн приказать скрывавшимся в подворотнях и тупиках солдатам гарнизона схватить одноглазого — ведь собеседником старшего ординатора был никто иной, как Сигурд Йарро, преступник, разыскиваемый не только в Аве, но и в Солярианской империи. Однако Ортега отказался от столь прямолинейного хода, и решил играть до конца.

[1]Румормейстер — офицер под началом которого состояли маркитанты, наряду женщинами и слугами, которые считались необходимой принадлежностью формирований, и использовались для переноски тяжестей, стирки белья, приготовления пищи и других работ.

Каюта Фея и Цитана на «Фенрире»

Крейсер стоял в нескольких лигах от Пелополиса, зарывшись глубоко в песок. Чтобы попасть в город приходилось брать багги, хранившиеся в его трюме. Путешествие на них было довольно увлекательным, хотя и долгим. Катиться по барханам, какие-то переезжая, другие огибая, потому что слишком велики, и глядеть по сторонам, пока колючий ветер треплет волосы, Фею даже нравилось. Однако всю дорогу от окраин Пелополиса до места стоянки «Фенрира», он провёл в угрюмом молчании.

Как и опасался Цитан слова Большого Джо разбудили в юноше воспоминания, которых касаться не стоило. Доктор видел как изменился Фей после короткой беседы с хозяином магазина, и теперь корил себя за то, что не удержал юношу от поездки в город. Цитан и сам не особенно верил, что Большой Джо и в самом деле последний из Зебоим, но его слова о докторе Киме и то, что Фей вспомнил фамилию человека, о котором ничего знать не должен, говорили в пользу этой версии происхождения странного здоровяка. Воспоминания Фея начали пробуждаться, и этот процесс выходил из-под контроля.

Но что хуже всего, на следующее утро Фей проснулся в холодном поту, с криком вцепившись себе пальцами в лицо. Он отчётливо помнил сон, что пришёл к нему ночью — тот не желал отпускать его, несмотря на включённые Цитаном лампы, залившие их каюту ярким светом, не дающим теней. Тёмная фигура с красными линзами на чёрном шлеме исчезли лишь тогда.

— Что тебе снилось? — тут же насел на Фея Цитан. — Расскажи.

И хотя юноше совсем не хотелось возвращаться в кошмар — слишком реальный для сна — слова полились из него сами собой. Вместе с Феем в последний день деревни Тертер вернулся и доктора Узумо.

Последний день деревни Тертер

Как он так быстро добрался до деревни Фей не помнил. Он словно и в самом деле отрастил крылья. И всё равно не успел. Замер на окраине, наблюдая за здоровенными боевыми машинами, топчущими то, что осталось от Тертера и его жителей. Стальные ноги бронированных гигантов поднимали тучки пепла, и отчего-то Фей, лишённый памяти, точно знал, что такой вот жирный пепел бывает, когда сгорает не только дерево, но и люди.

Фей сам не понял, что упал на колени, зарывшись руками в жирный пепел. Он поднял ладони к лицу, и провёл ими по щекам, пачкая кожу…

Чёрные с золотом сапоги, рыжие краги, свободные штаны… Фей поднял взгляд. Анатомическая броня с белыми рёбрами, как будто торчащими наружу. Чёрный плащ откинут за спину. Руки чёрных доспехах, местами прикрытых рыжей кожей, такой же как на крагах, протянулись к лицу Фея. Шлем с алыми линзами склонился над ним. Прямо как в тот день, когда… Нет! Нет! Нельзя вспоминать!

Алые линзы погасли и загорелись вновь — человек в шлеме медленно моргнул.

— Ты слаб, — произнёс он густым, отдающим металлом голосом из-под забрала. — Ты никого не можешь спасти. Они все теперь прах.

Он провёл пальцем по щеке Фея, размазывая жирную грязь, в которую обратилась деревня и все её жители. Краем глаза Фей замечает знакомую фигуру — кажется, шарлях в ста — ста двадцати стоит Цитан, однако не подойти не решается. Почему? Фей знает ответ, хотя и не помнит его.

— Я дам тебе силу, мальчик.

Фей замечает, что доктор начинает отчаянно махать руками и крутить головой. И как только его маленькие очки без дужек на носу держатся? Фей понимает, что надо отказаться, но пепел жителей Тертера стучит в его сердце — он уже принял решение, и доктору его не остановить.

Человек в чёрной стали и рыжей коже опускается на колено и берёт лицо Фея в свои руки.

— Посмотри мне в глаза, мальчик. Там — правда. Там — сила.

Он заглянул в красные линзы шлема, увидел за ними глаза — и проснулся.

Снова каюта на «Фенрире»

Цитан и сам вспоминает тот день. Как он стал свидетелем встречи Фея со своим прошлым, как после схватки вытащил потерявшего сознание юношу из робота, и на руках отнёс к себе домой. Помнил он и свой страх, тень которого сейчас отразилась на лице доктора. И Фей заметил её, но не понял его ли боится Цитан, или того человека в чёрной стали и рыжей коже.

— Значит, поэтому ты запретил мне возвращаться в Тертер? — спросил он. — Чтобы не будить эти воспоминания?

— И это тоже, — кивнул Цитан. — Согласись, пережить это вновь было не слишком приятно. Ты сам захотел забыть эту часть жизни…

— Как и предыдущие семнадцать лет? — спросил Фей, глянув Цитану в глаза.

Тот смутился и не нашёл что ответить.