Творцы грядущего

– А как же? Ведь он не может поступить в этом году, а мы с ним всегда были товарищами и нам никак нельзя разлучаться. Мы должны были поступить в один класс, и…

Доктор Мак-Грегор смотрел все так же строго.

– Джим, – сказал он. – Что же ты собираешься делать в течение этого года – ты намерен сесть на шею отцу или рассчитываешь на то, что я тебя буду поддерживать?

Я весь вспыхнул от досады и несдержанно ответил:

– Я не нищий, доктор Мак-Грегор. Я сам могу содержать себя. Я уверен, что найду дело здесь, в городе, а если не найду, уеду работать на бумажную фабрику.

К моему удивлению, лицо доктора Мак-Грегора осветилось улыбкой, и я понял, что он хотел только испытать меня.

– Я знаю, знаю, – сказал он, потрепав меня по плечу. – Иди и поступай, как хочешь. Свое обещание я могу растянуть на пять лет, если нужно.

Глава 2. Морское путешествие по рельсам

Не потому, что я не мог найти себе работу в Нью-Йорке, а потому, что мать решила, что меня давно не видели дома, я уехал через несколько дней после описанных событий. Но я сдержал обещание, данное доктору Мак-Грегору и поступил на бумажную фабрику, находящуюся в одной миле от нашего дома, на реке.

Нога Билла заживала медленно. Я мало слышал о нем; он никогда не был любителем писать письма.

Но время проходило быстрее, чем я думал. И вот однажды к нам приехал Билл с дядей Эдуардом. Билл совсем не хромал, хотя ходил с палкой. Я был очень удивлен, увидев его. Но мне предстояло удивиться еще больше.

– Что ты скажешь, Джим, – выпалил он, как только увидел меня, – если я тебе сообщу, что мы едем в Панаму смотреть канал.

– Неужели? – воскликнул я. – Как это хорошо!

– Но я сказал: мы поедем. Это значит, ты и я.

– Да-да. Это так, – подтвердил дядя Эдуард, смеясь над моим удивлением. – Но меня не благодари. Это опять доктор Мак-Грегор. Он очень полюбил вашего мальчика, – объяснил он, обращаясь к отцу с матерью. – На прошлой неделе к нам в контору приходил человек, который был в Панаме целый месяц и подробно изучил все дело. Он был там со своим двенадцатилетним сыном, который также сильно заинтересовался делом. Доктор Мак-Грегор задумался, слушая его, а дня через три спросил меня: «Когда Билл будет твердо держаться на ногах?» «Он начинает ходить», ответил я ему. «Отчего бы вам не послать его в Панаму для поправки?», говорит он мне опять. «Я как раз думаю об этом», отвечаю я. «И Джиму тоже надо будет поехать», продолжал он. «Конечно», говорю. «Я уже написал об этом его родителям». На этом разговор закончился, но через некоторое время он позвал меня вниз и говорит: «Если Джим может ехать, то я пошлю его». Вот тебе, Джим, письмо от него. Он не мог лично исполнить своего намерения.

Письмо было характерное для доктора Мак-Грегора. Он коротко и ясно извещал меня в самых деловых выражениях, что устроил для меня поездку в Панаму, чтобы осмотреть канал и все местности, которые мне покажутся интересными на пути туда и обратно. Он надеялся, что мы с Биллом так же оправдаем его доверие, как и во время летних каникул.

Я захлебывался от счастья. Билл привез с собой расписание поездов и путеводитель, и мы с ним сейчас же засели за выработку плана нашего путешествия.

– Когда нам можно будет ехать? – спросил я дядю Эдуарда.

Наши сборы были недолги. Через неделю мы уже мчались вдоль хребта Флориды и дальше, по косе коралловых рифов, которая на несколько миль тянется в море. Мы нарочно избрали этот путь, чтобы увидеть «железную дорогу, идущую по океану».

Согласно расписанию, мы должны были перейти с суши на рифы в четыре часа утра и прибыть в Ки-Уэст в восемь часов тридцать минут.

– Мы с Биллом решили увидеть все, даже если бы нам пришлось встать за два часа до рассвета и увидеть переход с суши в океан при свете звезд!

Когда мы в пять часов – вместо четырех – поднялись со своих мест и полусонные вышли на площадку вагона, то были очень удивлены и разочарованы: вместо грозных волн океана мы увидели по обе стороны железнодорожного пути болото с двумя каналами, тянущимися вдоль насыпи.

На площадке кроме нас был еще один человек, но он отнесся к делу совершенно иначе.

– Разве это не чудесно? – сказал он.

– Что же именно? – удивленно спросил я. – Я не вижу ничего чудесного в этом болоте. Я думал, что мы поедем через океан или хотя бы через какой-нибудь залив.

– Мы еще не доехали до океана, – сказал он. – К счастью, поезд опоздал на два часа, и мы увидим самую интересную часть пути при свете дня. Но и здесь тоже немало достойного наблюдения.

Мы думали, что он говорит пустяки, но он начал объяснять.

– Это Эверглед, – сказал он. – Самая замечательная страна, о какой вы когда-либо слышали. Один человек сказал про нее: «Здесь недостаточно воды, чтобы плавать, и слишком много, чтобы пахать».

– Да, я думаю, что пахать здесь не стоит, это болото, – сказал Билл.