Творцы грядущего

Когда мы достигли места своего назначения, то, прежде всего, были удивлены тем, что трубы туннеля были сделаны из стальных изогнутых плит. Я представлял себе, конечно, что они должны иметь солидный вид, но такими громадными я не мог себе их представить. Они достигали девятнадцати футов в диаметре; на расстоянии каждых пятнадцати футов были устроены особые стальные крепления, которые назывались диафрагмами. С обеих сторон каждого отрезка туннеля была деревянная обшивка, прикрепленная к немного выступающим диафрагмам. Таким образом, между обшивкой туннеля и теми частями его, которые находились между диафрагмами, получалось пустое пространство, которое перед погружением должны были наполнить цементом.

– Хорошенькие «печные трубы», – посмеивался Хочкис. – Весом с хороший пароход. Они здесь еще не кажутся такими большими. А вот если бы перевезти их в город да поставить на улице – они достали бы до окон третьего этажа. Да и вряд ли много нашлось бы таких улиц, на которых их можно было поместить. Ведь ширина их восемьдесят футов.

– Хорошо, что мы не опоздали, – сказал Билл. – Их еще не начали опускать.

– Нет, уже начали! – возразил Хочкис. – Прилив сам опускает их в данную минуту.

– Прилив? Что вы хотите сказать?

– Разве вы не видите, что туннель строился на лесах над рекой. Когда уровень воды стоял сегодня утром низко, под них подвели плоскодонные баржи между подпорками лесов, а теперь вода скоро поднимется и поднимет трубы. Пойдемте, посмотрим, что там делается.

Концы двух крайних труб были доверху закрыты перегородками, но у обеих средних труб перегородка шла только до половины. Хочкис взобрался на одну из этих половинчатых перегородок и мы, как обезьяны, полезли за ним.

– Знаете что, – острил Билл, – мы теперь можем говорить, что были в Гарлемском туннеле прежде, чем туннель был в Гарлеме. Никогда не догадаются в чем дело!

Внутри, собственно говоря, смотреть было не на что, но мы все-таки прошли насквозь и вышли с другого конца через дверь в перегородке, которая здесь у всех четырех труб была доверху. Как раз когда мы дошли до двери, мы почувствовали, что все сооружение закачалось. Оказалось, что мимо прошел буксирный пароход.

– Ура! – закричал я. – Он сейчас всплывет. Давайте заберемся на верхушку.

– Вообразите, как будут удивляться ваши домашние, – шутил Хочкис, – когда вы расскажете им, что плавали по реке Гарлем, сидя на туннеле!

– Они, наверное, подумают, что я сошел с ума.

Мы забрались наверх и сели на доску, положенную на диафрагмы. Буксирный пароход прицепился к одной из барж.

– Едем! – кричал Билл, в то время как туннель тихо соскальзывал на воду.

Это был самый удивительный спуск, о каком я когда-либо слышал.

– Мы плаваем, но мы еще не спущены, – сказал Хочкис. – Для этого нужно, чтобы из-под нас вытащили плоскодонки.

– Но неужели они сделают это сейчас? – изумился Билл. – Ведь у средних труб перегородка сделана только до половины.

– Это ничего не значит. Крайние трубы достаточно велики, чтобы держать туннель на воде. Вы увидите, что он не уйдет глубоко в воду. Пойдемте помогать затапливать плоскодонки.

Мы побежали по доске к середине секции туннеля, но, когда мы туда добежали, рабочие уже открыли отверстия в баржах, и вода хлынула в плоскодонки.

– Отчего это они не торопятся уйти с барж? – спросил я, указывая на человека, который стоял на одной из плоскодонок.

– Так ведь они погрузятся не скоро. Пройдет, по крайней мере, четверть часа.

Ожидание показалось мне бесконечным. Потом мы стали замечать, что туннель слегка кренится на один бок. И вдруг этот край разом погрузился. Это произошло оттого, что баржа, находящаяся на этой стороне, погрузилась раньше других. Но в следующую минуту затонули и остальные. И туннель выровнялся. Буксирный пароход вытаскивал из-под него полузатопленные баржи.

– Ну, можете кричать «ура», – сказал Хочкис. – Теперь мы действительно спущены на воду.

– А что дальше? – спросили мы.

– Да я думаю, что теперь можно ехать домой, – сказал Хочкис, – здесь больше делать нечего.

– Скажите, пожалуйста, – спросил я Хочкиса по дороге домой, – что сталось с господином Сквайром, нашим знакомым из туннеля?

– Он теперь в Лонг-Айленде, – ответил Хочкис, – работает в туннеле Ист-Ривер. Мы могли бы заехать к нему в понедельник, после погружения в воду новой части Гарлемского туннеля. У него всегда есть что-нибудь интересное в запасе.

Когда мы в понедельник опять явились на Гарлемский туннель, то оказалось, что та часть туннеля, которую мы видели, уже отведена в то место, где ее должны были затопить. С обоих концов туннеля поперек трубы были установлены широкие цилиндры.

– Для чего это? – спросил я. – Их не было тут в прошлый раз.

Хочкис все объяснил нам.