Творцы русской идеи

Я перелистываю книгу В. Зеньковского, подаренную мне мюнхенским студентом. Отсюда я заимствовал характеристику Розанова как религиозного натуралиста: «В Розанове с чрезвычайной силой, дерзко и буйно, а в то же время глубоко и серьезно прорвался религиозный натурализм. Выросший в атмосфере православия и частью души остававшийся верным ему навсегда, Розанов поднимает бунт против всего того, что умаляет и унижает «естество». Глубокое ощущение святости «естества» у него уже христианское, уже все пронизано лучами той радости, которая зазвучала для мира в ангельской песне: «…на земле мир, в человецах благоволение». Тайна Боговоплощения есть главное событие в Новом Завете, которое никогда для Розанова не тускнело, — но дальше этого он религиозно не пошел, он не вмещает тайны Голгофы и в сущности не знает Воскресения: ему дорого бытие, как оно есть, до своего преображения. Розанов, хотя и остается таким образом внутри христианства, но в то же время он включает его в себя неполно. Церковь и мир соединены для Розанова лишь в первом ангельском благовестии — от которого он не отходит, но — они глубоко разъединены для него в своем историческом раскрытии. Розанов не сразу сознал те диссонансы, которые он носил в своей душе; долгое время он связывал их с исторической драмой христианства — с расхождением Запада и Востока, но постепенно стал чувствовать единство исторического христианства в отношении к мучившим его диссонансам — и, оставшись при Новом Завете, он шел напряженно и мучительно к отвержению Церкви. У Розанова спасенная и благословенная уже природа восстает против идеи креста; глубочайший и тончайший натурализм, дыхание которого вообще проникает нередко в православие в силу его космизма, его направленности к идее преображения мира — завладевает Розановым с необычайной силой»⁴⁶.

Историк русской Церкви Г. Флоровский возражает Зеньковскому: «Натурализм Розанова никак нельзя назвать «христианским», да и может ли быть христианский натурализм? Розанов приемлет мир, как он дан, не потому ведь, что он уже спасен, но потому, что он и не нуждается в спасении, — ибо само бытие добро зело, вот это «сырое вещество земли». И именно этот не преображенный мир так Розанову дорог, что ради него он отвергает Иисуса»⁴⁷.

Дело не в терминологии. («Назови хоть горшком…») При всем своем своеобразии Розанов не выпадает из плеяды русских идеалистов. Он только дает новый — яркий тон той многообразной духовной радуге, что раскинулась над Россией на рубеже веков и получила название религиозно-философского ренессанса.

Примечания

¹ Контекст. 1978. М» 1978. С. 306.

² Розанов В. В. Опавшие листья. М., 1992. С. 65. Э. Голлербах, хорошо знавший Розанова, писал о нем: «Розанов не был двуличен, он был двулик. Подсознательная мудрость его знала, что гармония мира в противоречии. Он чувствовал, как бессильны жалкие попытки человеческого рассудка примирить противоречия, он знал, что антиномии суть конститутивные элементы религии, что влечение к антиномии приближает нас к тайнам мира» (Голлербах Э. В. В. Розанов. Жизнь и творчество. Пг., 1922. С. 98). Розанову была очевидна собственная «всеядность», и он иронизировал над ней:

«— Какое сходство между «Henry IV» и «Розановым»?

— Полное. Henry IV в один день служил лютеранскую и католическую обедню и за обеими крестился и наклонял голову. Но… все великие умы новой истории согласно и без противоречий дали хвалу Henry IV.

…Вот и поклонитесь все Розанову за то, что он, так сказать, «расквасив» яйца разных курочек, — гусиное, утиное, воробьиное — кадетское, черносотенное, революционное, — выпустил их «на одну сковородку», чтобы нельзя было больше разобрать «правого** и «левого», «черного» и «белого»… Я вижу партии и не вижу их. Знаю, что и ложны они и что истинны» (Розанов В. В. Опавшие листья. С. 329–330).

³ Там же. С. 331.

⁴ Там же. С. 124.

⁵ Там же. С. 4.

⁶ Бердяев Н. Самопознание. Париж, 1989. С. 168.

⁷ Троцкий Л. Д. Литература и революция. М., 1991. С. 46. На Троцкого ссылаются те, кто хочет дискредитировать Розанова. «Если бы большевики не захватили власть, то, по мысли Троцкого, «за пять лет до похода на Рим в России появилось бы русское название для фашизма», эта мысль получает подтверждение при знакомстве с идейным арсеналом Розанова» (Schlügel К. Jenseits des Grossen Oktober. Das Laboratorium der Modeme. Berlin, 1980. S. 151). Соответствующая глава книги Шлегеля называется «Василий В. Розанов. Предфашистский модернист». Между тем вся книга К. Шлегеля показывает, что подлинный фашизм в России (красного цвета) насаждал Троцкий, а не Розанов.

⁸ Розанов В. В. Опавшие листья. С. 93.

⁹ Там же. С. 200.

¹⁰ Пришвин М. М. Собр. соч. М., 1982. Т. 2. С. 87.

¹¹ Леонтьев К. Письма к Розанову. Лондон, 1981. С. 63.

¹² Только в 1994 году эта книга была переиздана в Петербурге в серии «Слово о сущем».

¹³ Розанов В. В. О понимании. М, 1886. С. 516.