Ты

– Осторожно, – вторил ему с другой стороны Дима, лопоухий бойфренд рыженькой Ларисы. Тот самый, который пренебрежительно сказал про тебя: «Она – нетрадиционной ориентации», и который был свидетелем моего каминг-аута в тот злополучный день рождения.

Стоп! А он откуда здесь? Какого чёрта?

Моя новоприобретённая маман вошла следом за ними – пышноволосая крашеная блондинка в голубом платье со стразами. Впрочем, пышность её причёске придавала перманентная завивка. К своему возрасту она сохранила изящную фигуру, и со спины ей можно было дать максимум лет тридцать пять, но с фасада иллюзия рассеивалась. Постбальзаковский возраст был налицо.

– Димасик, не надрывайся, пусти его, – сказала она с беспокойством. – Ничего, Денис справится сам… Уложит его как-нибудь. Ох, ну надо ж было ему так нахрюкаться, а?!

– Мам, да нормально всё, – ответил Дима. – Проспится, завтра человеком будет.

Денис временно усадил отца в кресло, а Дима раздвинул диван и постелил постель. Светлана же не пошевелила и пальцем – только отдавала ценные указания, руководя погрузкой полубесчувственного тела на диван. Когда отца под белы рученьки водворили на брачное ложе, она поморщилась:

– Я с ним, пьяным, не лягу… Денис, это кресло тоже раскладывается?

– Да-да, – пропыхтел мой брат, укладывая свесившиеся ноги отца на диван.

– Ну, вот на него и лягу, – решила Светлана. – А то он беспокойный. Димасик, за такси рассчитался?

– Рассчитался, рассчитался, – ответил тот.

Я стояла, прислонившись к косяку и скрестив на груди руки. Вот оно что… Значит, Димасик. Я не удосужилась познакомиться с семьёй моей тогда ещё будущей мачехи, и вот – сюрприз. Признаться, меня охватили недобрые предчувствия.

Увидев и узнав меня, Дима, по-видимому, испытал похожие чувства.

– Ну, привет, брателло, – усмехнулась я.

– Привет, – ответил он как-то настороженно, оттопырив карманы кулаками.

– Что, тоже к нам переезжаешь?

К счастью, Димасик жил у бабушки, после смерти которой ему должна была достаться её квартира, а вот его сестра, как выяснилось, намеревалась вместе с мужем и ребёнком вернуться домой – в квартиру матери. Живя с родителями мужа, она плохо ладила со свекровью, и молодой семье был нужен свой дом. Светлана переселялась к нам с отцом, освобождая для них жилплощадь.

Ночь прошла беспокойно. Отец стонал и метался, скрипел зубами, а потом что-то глухо бухнуло, будто упал мешок с картошкой: это отец скатился с дивана на пол. Я из своей комнаты слышала, как Светлана, кряхтя, пыталась затащить его обратно, но и пальцем не двинула, чтоб ей помочь. Пусть сама теперь с ним надрывается. Хотела мужа? Получите, распишитесь.

Утром у отца был отходняк. Светлана вилась вокруг него, слащаво щебеча, сюсюкая и предлагая чай с мятой и чабрецом, но он упорно требовал пива. Маман обратилась ко мне, но я, не отрываясь от компьютера, ответила:

– Извините, мне сейчас немного некогда. Да и покупать пиво страдающему с похмелья мужчине – обязанность жены.

Светлана возмущённо фыркнула:

– Вот ещё! Я не девочка на побегушках. Соизволь оторваться от своего интернета, никуда он от тебя не денется!

Но я не собиралась сдавать позиции. В итоге отец со стонами и кряхтением засобирался в магазин:

– Етить-колотить, две бабы в доме – а всё равно всё приходится делать самому! Тьфу!

Чай с травами Светлана выпила сама, а к нему ещё и две таблетки анальгина. Этой ночью ей было, разумеется, не очень-то до сна. Я тоже не слишком выспалась, но меня грело предвкушение встречи с тобой.

Оставив молодожёнов наслаждаться обществом друг друга, я вышла на улицу и вдохнула весеннюю свежесть. В сердце тупо пульсировала боль: Рита… Но я больше ничем не могла помочь.

И вот, твои тёплые руки завладели моими озябшими пальцами, а губы пылко и жадно прильнули к моим. С наслаждением отвечая на поцелуй, я обняла тебя за шею и не обращала внимания на прохожих… К чёрту всё и всех. И отца, и маман, и Димасика… Были только мы, одна большая кружка кофе на двоих и твоя гитара.

9. ОПЕРАЦИЯ

Я снова включаю машину времени и перемещаюсь чуть вперёд, оставив ненадолго Риту и семейные неурядицы в прошлом.

Всё начинается с обычной простуды. Коварная весна то пригревает, заставляя одеться полегче, то бьёт внезапным холодом, а солнце лишь притворяется ласковым: за его спиной орудует пронизывающий до костей ветер.

Всё воскресенье с раннего утра мы проводим на даче: настала пора весенней уборки. Нужно сгрести и сжечь прошлогодние листья, вырезать в малиннике сухие и старые ветки, то же самое – со смородиной и крыжовником. Основную работу делаю, конечно, я, а ты помогаешь в меру своих возможностей.

День яркий и солнечный, на небе – ни облачка, и кажется, что уже совсем тепло. Утром зябко, и у меня мёрзнет нос, но к полудню, поработав, я разогреваюсь и даже потею. Деревья ещё голые, но в почках пульсирует молодая жизнь… Смородиновые почки – восхитительно ароматные, но в некоторых – неестественно раздутых и круглых – зимует клещ. Их нужно ощипать, и эта задача как раз тебе по силам. Твои зрячие пальцы скользят по веточкам и безошибочно находят поражённые почки.