Ты больше меня не люби

— Ну нет! — возмутилась, она. — Я никогда не позволю этим людям появиться в Маленьком Дворце! Никогда! Они не смогут понять Египет. Они внесут беспорядок туда, где царит гармония, посеют вражду там, где был мир.

Произнося последние слова, она поймала взгляд Стивена и заметила, что он вопросительно приподнял брови.

— Да, здесь был мир и спокойствие до того, как появились вы, — добавила она сквозь зубы.

Стивен достал свой портсигар и открыл его.

— Я прекрасно понимаю, что нарушаю ваш покой, и вы из-за этого испытываете ко мне неприязнь, но вы сами знаете, в какой незавидной роли я вынужден выступать.

— Я вовсе не испытываю к вам неприязни, — ответила она таким тоном, от которого у любого мужчины должно было сладко сжаться сердце. — Но я очень несчастна, и вы никак не можете этого понять. Я хочу, чтобы вы были моим другом. Я хотела бы… — Она запнулась и покачала головой, словно ей было трудно найти нужные слова. — Не будем больше об этом говорить. Вы сказали все, что были обязаны мне сказать. Давайте на этом закончим.

Он медленно поднялся со стула.

— Дитя мое… — начал он, но она поспешно перебила его:

— Сегодня я больше ничего не хочу слышать. Либо мы друзья, либо враги и… О, Стивен, я так хочу, чтобы мы были друзьями!

— Но вы же не можете таким образом уйти от решения проблемы! — воскликнул он.

— Я никогда не уеду из Маленького Дворца, — сказала она со сдерживаемым волнением, затем повернулась и вышла из комнаты.

Остаток утра Стивен провел в одиночестве, уныло размышляя о том, что он благополучно провалил порученное ему дело. Он боролся с искушением найти Айрис и сказать ей, что ему невыносимо тяжело заставлять ее страдать и что больше всего ему хотелось бы забыть навсегда о своей миссии и наслаждаться ее дружбой и расположением в этом чудесном уголке, вдали от всего мира.

Ближе к обеду появился принц Юзрев. Махдулис провел его на террасу, где в одиночестве сидел Стивен, угрюмо попивая аперитив. Мужчины холодно приветствовали друг друга. Юзрев не мог скрыть своего раздражения по поводу того, что англичанин все еще не уехал. Стивен, в свою очередь, не испытывал горячего желания вести с принцем светскую беседу.

— Моя луноликая уже спустилась из своих покоев? — спросил Михайло.

«Что за дурацкое прозвище!» — подумал Стивен.

— Да, мы с мисс Лоуэлл уже обсуждали некоторые вопросы, — сказал он вслух.

Глаза Михайло превратились в узкие щелочки.

— Ага! — воскликнул он. — Так значит вы по-прежнему намереваетесь увезти ее из страны, которую она так любит! Вы хотите разбить ее сердце!

Стивен вдруг разозлился.

— Мне кажется, это не ваше дело! — с раздражением произнес он.

Красивое лицо серба стало пунцовым от негодования. Затем оно расплылось в широкой улыбке, которая могла выражать что угодно, но Стивен явно почувствовал в ней скрытую угрозу.

— Я думаю, вы ошибаетесь, мистер Делтри, — слегка поклонившись, язвительным тоном тихо сказал Михайло. — Однако это решать моей госпоже.

Стивен поднял свой бокал и залпом осушил его. Он был очень зол, но старался этого не показать. Ведь в конце концов какое ему дело до того, что Юзрев неравнодушен к Айрис?

Вновь появился Махдулис.

Он сказал что-то по-арабски принцу, и тот заулыбался еще шире. Затем Михайло повернулся к Стивену.

— Простите меня, мистер Делтри, но я вынужден ненадолго оставить вас. Меня зовет моя повелительница.

Он громко щелкнул каблуками и удалился с эффектной театральностью, чем вызвал у Стивена новую вспышку раздражения. Наглый щенок! Стивен с удовольствием поколотил бы его как следует. Он отчетливо сознавал, что разозлился так потому, что Айрис послала за Юзревым. Что она задумала на этот раз? Неужели опять этот вздор насчет брачного законодательства? От этой девчонки можно ожидать чего угодно.

Однако одну вещь для себя он решил твердо: он не позволит взять верх над собой ни ей, ни этому сербу, которого она так опрометчиво выбрала себе в друзья.

Стиснув зубы, Стивен снова уселся на свое место. Он решил оставаться в Маленьком Дворце до тех пор, пока не убедится, что Айрис со своей гувернанткой отправилась в путь. Он будет находиться здесь столько, сколько потребуется: неделю, месяц, если надо — весь отпуск!

В эту самую минуту Элизабет Мартин вышла из здания вокзала Виктория и села в автомобиль, в котором ее ожидала мать. Стоял один из тех сырых холодных дней, характерных для времени года, которое в Англии привыкли называть летом.

Леди Мартин, ожидавшая дочь уже более получаса, совсем продрогла. Она с неодобрением посмотрела на Элизабет.

— Ну что, ты добилась, чего хотела?

Элизабет молча устроилась на заднем сиденье, и шофер повез их вниз по Букингем-Палас-роуд по направлению к Найтсбриджу [4], где находился их дом.

— Да, — сказала наконец Элизабет. — Билет у меня в сумочке, вылет в Каир в субботу вечером. Не надо ворчать, мамочка.

— Я считаю твою идею абсолютно сумасбродной, — сказала леди Мартин. — Когда я была молодой, считалось неприличным мчаться за тридевять земель без приглашения к своему жениху. Кроме того, Стивена может и не быть в Каире…