Ты больше меня не люби

— Мне кажется, — ответил девушке Стивен, — нам лучше обсудить этот вопрос несколько позже.

Он увидел, как ее бледные щеки вспыхнули от гнева.

— Нет. Этот вопрос бессмысленно обсуждать. Я уже все решила.

Стивен печально посмотрел на нее.

— Но ваш отец тоже все решил. Я здесь для того, чтобы выполнить данные мной обещания, и отступать я не собираюсь.

К такому резкому возражению Айрис была не готова, она словно онемела и удивленно смотрела на англичанина. Только сейчас она разглядела его и была вынуждена признать, что он очень интересен, по крайней мере внешне. На картинках книг или же из автомобиля отца она видела мельком английские лица, и в них не было ничего интересного.

Но сейчас она была вынуждена признать, что Стивен Делтри был красив и импозантен, — высокий, великолепно сложенный, в прекрасно сшитом белом хлопчатобумажном костюме, с каштановыми вьющимися волосами и открытым загорелым лицом. Он нисколько не походил на принца Юзрева, и для Айрис, привыкшей к темным волосам и черным глазам смуглолицых египтян, было почти потрясением глядеть в светло-серые глаза Стивена. В них она увидела быстрый ум, чувство юмора и решительный характер: он посмел перечить ей!

— Я поступлю так, как сочту нужным, — сказала она, поднимаясь с кресла.

Увидев Айрис во всей ее несравненной красоте, Стивен почувствовал, что у него перехватило дыхание, но в то же время он был рассержен ее упрямством.

— Дитя мое, — произнес он, — в глазах английских законов вы еще ребенок. Ваш отец распорядился, чтобы я вместе с мисс Морган, вашей гувернанткой, доставил вас в целости и сохранности к вашей тетушке.

Он выудил из кейса длинный конверт.

— Как видите, печать цела, — заметил он. — По желанию вашего отца я должен зачитать вам этот документ, чтобы вы яснее поняли причины его решения положить конец вашему пребыванию в Египте.

Он видел, как глаза Айрис, взгляд которых был прикован к бумагам в его руках, расширились от страха. Она снова села. Ее стройное тело слегка дрожало от сдерживаемых чувств.

Умение переносить боль без единого стона и оставаться гордой перед лицом несчастья Айрис относила к самым важным качествам Дочери Земли и Неба.

— Что ж, очень хорошо, — невозмутимым тоном сказала она, — присаживайтесь, Стивен Делтри. Если такова последняя воля моего отца, то я по крайней мере выслушаю вас. Прочтите мне то, что вы собирались прочесть.

Ее повелительный, почти высокомерный тон опять позабавили Стивена, но сейчас ему было не до веселья. Кроме того, сама Айрис была абсолютно серьезна. Пока он стоял и в задумчивости глядел на нее, она хлопнула в ладоши и отдала приказание вошедшему слуге. Стивену подвинули стул. Рядом на столике появился кофейник с турецким кофе, графин вина со льдом и блюдо со сладостями. Когда Стивен, наконец, сломал печать и начал читать, ему казалось, что ему просто снится удивительный сон и он вот-вот проснется…

Глава третья

Двадцать три года тому назад Ромни Лоуэлл, в то время один из самых молодых и самых блестящих профессоров-египтологов, был приглашен египетским правительством для выполнения одного грандиозного проекта: раскопок древнего храма в пустыне неподалеку от Асуанской плотины, считавшегося главным храмом, богини Изиды с тех пор, как остров Файли был затоплен [2]. Эта задача требовала многолетней работы, колоссальных расходов и всех знаний, опыта и энтузиазма, которыми располагал Ромни Лоуэлл.

Накануне отъезда из Англии он неожиданно встретил девушку по имени Элен. Он описывал ее как «бледную изящную сказочную красавицу с темными волосами и черными глазами», что походило по мнению Стивена, и для описания очаровательной девушки, сидящей перед ним. После непродолжительного ухаживания Ромни и Элен поженились, и он повез ее в Египет, чтобы провести с ней там медовый месяц, или год, или всю жизнь.

Пока шли раскопки храма Изиды, они жили в роскошном плавучем доме на Ниле. Лоуэлл вспоминал эти дни, как «самые счастливые, какие только может вообразить человек, который по-настоящему любит», а затем, два года спустя, когда стало ясно, что у них будет ребенок, их счастью не было предела. Его работа продвигалась хорошими темпами: из почвы на острове были извлечены замечательные свидетельства древней цивилизации. Каждый день Элен бродила вместе с мужем среди раскопок, и он объяснял ей смысл удивительных высеченных на камне картинок, переводил для нее некоторые папирусы, извлеченные из шкатулок, сделанных из кедра и золота.

Египет и Элен — вот что было тогда Вселенной для Ромни Лоуэлла. Но потом наступил день, когда ему пришлось возвращаться в Англию. Его мать, которую Ромни очень любил, находясь при смерти, послала за ним. Ему очень не хотелось оставлять Элен одну в Маленьком Дворце, построенном специально для нее, где она ожидала появления на свет ребенка. Но он также не хотел, чтобы она ехала с ним в Англию. Он писал: