Ты больше не мой истинный, дракон! (СИ)

Послал обоим мужчинам прощальный кивок, развернулся, обернулся драконом и улетел.

Вокруг снова стали открываться порталы: солдаты забирали пушки и уходили прочь.

Несколько крупных воинов вели моего мужа под конвоем. Он лишь скалился на них и рычал, когда его дергали. Его взгляд исподлобья не обещал им ничего хорошего.

— Ты пойдешь с нами, женщина, — обратился ко мне король, поравнявшись со мной и оценивающе меня разглядывая.

Черные волосы убраны в хвост, широкие плечи и гордая осанка. Губы поджал в тонкую линию, рассматривая меня недоверчиво.

— В качестве кого? — мой голос осип от внезапной тревоги, что и меня сделают пленницей.

— Пока у нас нет оснований полагать, что ты с ним заодно, — кивнул король в сторону моего мужа, — в качестве гостьи.

Мало для спокойствия, но выбирать больше не из чего.

— Я смогу его видеть? — тихо спросила.

Мужчины переглянулись.

— А зачем? — прищурился король подозрительно. — Он похитил тебя против воли. Радуйся, что мы пришли на помощь. Для чего тебе с ним видеться?

Мое сердце все быстрее колотилось о ребра. Эти двое задумали что-то плохое. Я хоть и рада была спастись из лап чудовища, но не желала мужу печальной участи.

— Я его истинная, — показала я метку. Она не сияла, но проступила гораздо отчетливей, чем на моем родном острове. Словно здесь, на этом далеком материке, наша связь волшебным образом пробудилась. — Я надеюсь вернуть ему разум.

— Зря надеешься, — холодно изрек генерал. — Если мы докажем, что он тот, кто убивал собратьев на протяжении десятилетий, состоится суд. Вряд ли король вынесет решение отпустить его.

Вся кровь отлила от моего лица, дыхание сбилось от осознания, что это наш конец. Я потеряю истинного, едва обретя крохотную надежду на его возвращение.

— Ты будешь свидетельствовать на суде. Не советую лгать или сбегать, — хмуро предупредил меня король. — До тех пор можешь привести себя в порядок в дальнем поместье Блэдморов.

— Я выделю тебе служанку и позову лекаря, — кивнул генерал на мою уродливую рану, края которой все никак не стягивались. — Мы отправим весточку твоим родным, и они заберут тебя после приведения приговора в исполнение.

— Приговора? — сердце ухнуло вниз. — Что вы сделаете с Ильдерелом?

— Он будет показательно казнён, — равнодушно бросил король.

Глава 9. И давно ваши метки стали такими?

— Я и не знала, что за пределами материка творится такое безобразие, — хмурилась Сафир Блэдмор, поглаживая крупный живот и успокаивая этим малыша.

Красавица с темно-каштановыми волосами, богатой волной лежащими на плечах. Прически она недолюбливала, предпочитала свободно распущенные.

Неподалеку со смехом гонялись друг за другом другие ее дети — семилетняя Миланис и пятилетний Редлан. Оба огненно-рыженькие — в отца, волосы которого были темно-каштановыми с красноватым отливом.

Дочка нет-нет да и превращалась в маленькую золотую драконицу, ускользая от брата в последний момент, ведь он еще не дорос до полетов. Цвет ее чешуи горько напоминал мне о моей утерянной сути — когда-то я была точно такой же.

— И давно люди изобрели оружие, способное убивать драконов? — расспрашивала Сафир как-то напряженно.

— Очень давно.

Я уже и не помнила времен, когда драконы властвовали над человечеством безраздельно и были самыми опасными хищниками в Илькендаре.

Последние остатки сверхъестественных существ либо жили среди людей, скрывая свою суть, либо прятались на островах и за магическими барьерами.

Материку в этом смысле больше повезло. Здесь все еще действовали старые законы. И, хотя могущественное оружие тоже появилось у людей, драконы все еще оставались уважаемыми лордами, как и другие расы.

— Люди правда истребили всех драконов?

— Ну, не только люди, — устыдилась я и опустила глаза. — Муж мой не меньше постарался.

Невольно накрыла свою руку, рану на которой скрывала повязка, наложенная недавно лекаркой. Рану, которую нанес мне Ильдерел.

Ожоги зажили — моя кожа все же была устойчивей к огню, чем у людей. А рана от когтя плохо заживала, постоянно напоминая мне, что я больше не драконица, а почти человек.

Если Ильдерела казнят, наша некрепкая связь исчезнет, и я окончательно стану смертной. Должно быть, начну стариться и лет через тридцать умру морщинистой старухой. Может быть, проживу чуть подольше благодаря тому, что раньше была драконицей…

Запах лечебной мази бил в нос и мешал наслаждаться слоеными яблочными крендельками, которыми мы полдничали с Сафир, и можжевеловым чаем, который был мне в новинку — на наших жарких островах таких древ не произрастало.

— Значит, слухи о нем правдивы? — печально спросила Сафир, и я прикусила язык.

Говорила же себе: ни в чем не признаваться, даже случайно. Я не стану свидетельствовать против мужа в суде! Я, в конце концов, своими глазами ни разу не видела, чтобы он кого-то убил.

— Но зачем? Для чего одному дракону убивать сотни других?

Мы одни, свидетелей нашего разговора нет. Дети — не в счет, а слуги ушли с поручениями. У меня наболело, хотелось хоть с кем-то поделиться.